Три года...
В глазах на мгновение потемнело от этой мысли.
— Языкастая. Мне нравится.
Мы въехали в гараж, который находился прямо в доме. Охранник открыл с моей стороны дверь и, схватив за локоть, повел в сторону лестницы.
Вихо пошел за нами следом. Когда мы вышли в коридор, он отдал приказ отвести меня в комнату, а сам пошел в другую сторону, снимая на ходу пальто.
Комната, в которую меня отправили, оказалась просто огромной. Широкая кровать, ковер с толстым ворсом, шкафы с какими-то томиками. Все было оформлено в цветах цвета шоколада и черного дерева. В комнате стоял даже камин. Хозяин комнаты явно любил у него посидеть погреться.
Конечно же, я понимала, что привели меня в комнату Вихо. Я не лелеяла надежды, что меня никто не тронет и я, словно принцесса из сказки буду сидеть у окна и ждать своего принца.
Принца не будет и сказки тоже.
Я некоторое время потопталась на месте, не зная, как поступить. Поэтому пошла в сторону одной из дверей, которых тут было целых три. Первой оказался гардероб, а вот вторая была именно то, что я и искала — ванной.
Комната была разве что чуть-чуть меньше спальни. Все здесь было дорогим, красивым и подобранным со вкусом.
Золотая клетка не иначе.
Включив воду, я принялась снимать с себя одежду. Когда ванна набралась наполовину, я уже полностью раздетая, легла в нее.
Теплая вода приятно защекотала кожу.
Я попробовала немного расслабиться и отогнать плохие мысли вон, но не получалось. Зная, что он вернется в считанные минуты, у меня от ужаса волосы вставали дыбом и стучали зубы.
Было страшно. Хотелось разрыдаться и закричать от бессилия. Было ужасно горько от мысли, что приходиться проходить через такое, только потому что Рэн задолжал деньги.
Я глубоко вдохнула и выдохнула.
Сбегать я и вправду не собиралась. Рэн столько лет и сил отдал мне, чтобы поставить на ноги. Верил в меня, подталкивал и поддерживал. Не стоит его жизнь, потраченная на меня одну, капризов и недовольств. Три года и я свободна.
Снова глубокий вдох. Нервы немного расслабились.
Пробежавшись глазами по полочкам у ванны, я нашла несколько видов гелей для душа. Был даже женский. Впрочем, я не удивилась.
Именно его я рискнула взять, чтобы привести себя в относительный порядок. Только я успела смыть с себя пену, как послышался звук открываемой двери, а потом шаги. Дверь в ванную я специально не стала закрывать, хотя желание было огромным.
В комнату зашли. Стук подошвы по кафелю заставил меня покрыть мурашками.
Я сидела, закинув руки на бортики ванной, и боролась с желанием закрыть себя. Но прекрасно понимала, что если начну сопротивляться или рыдать, то либо меня банально привяжут к кровати, либо пригрозят смертью брата. Дальше фантазия разыгралась еще хуже.
Придется изображать покорность.
Я чувствовала на себе обжигающий взгляд, который гулял по телу.
Послышалось шуршание одежды, и рядом со мной присел он.
— Интересная ты, Дар, — прошептал на ухо Вихо.
Его горячее дыхание защекотало кожу и вызвало у меня новую волну паники. На плечи легли горячие ладони, которые тут заскользили вниз. Я тяжело вдохнула, когда его ладони легонько сжали грудь. Это было моим уже проверенным дыхательным упражнением для собственного успокоения. Вихо усмехнулся и принялся поглаживать пальцами соски.
Через несколько секунд он убрал одну руку и потянулся, чтобы что-то взять. Когда в поле зрения появилось то, что он искал, я судорожно вдохнула, потому что меньше всего ожидала это увидеть. Покачиваясь на указательном пальце, Вихо продемонстрировал мне… рабский ошейник.
— Красивая вещица, правда? — спросил он, продолжая другой рукой ласкать грудь.
— З-зачем? — еле выдавила я вопрос.
— Я не привык, Дар, верить на слово. Рабский ошейник даст мне гарантию, что ты не сбежишь раньше срока.
Он рассказывал мне и продолжал крутить на пальце металлический круг с характерной рабской гравировкой. Дыхание при этом его было тяжелым и надрывным.
— Когда я его надену тебе, я всегда буду знать, где ты находишься.
— Чипированный?
Вихо добродушно усмехнулся.
— Нет, сладкая, он настроен на энергетику раба. Я поэтому и спросил у тебя девственница ты или нет, потому что энергетические потоки меняются после лишения оной.
Мне стало холодно. И это при том, что я сидела в горячей ванной.
— Я обычно предпочитаю надевать рабский ошейник на виду у человека, который у меня в долгу. Имеет, знаешь, хороший эффект. Девять из десяти отдают долг раньше срока. Но согласись, в твоем случае надевать на тебя рабский ошейник на глазах брата выглядело немного бы… некрасиво.
Если я и думала о том, что может быть хуже, нежели то, что сейчас происходит, то теперь понимала, что самое плохое чуть не случилось. Не хотела бы я на глазах брата… надеть ошейник.
Вихо перестал крутить металлический круг в руках и встал.
— Пошли, — приказал он.
Дважды повторять мне не нужно было. Я сжала зубы, встала и на ватных ногах последовала в комнату. На выходе из ванной, Вихо перехватил меня и жестко прижал к себе. Его лицо покраснело, а дыханием стало еще тяжелее.
— Красивая, — прошипел он, словно змея. — Особенно сейчас.
Он запустил руку в мои волосы и притянул к себе. Губы накрыли мои в жестком властном поцелуе, от которого у меня подкосились ноги и онемели губы. Я еле нашла в себе силы поднять руки и обхватить шею мужчины. Вихо от удивления отстранился и вопросительно посмотрел на меня.
Я смотрела ему в глаза, боясь их отвести. Думаю, в них плескался непередаваемый ужас, но руки при этом мягко поглаживали его шею.
— Даже сопротивляться не будешь? — слишком серьезно спросил он.
— Нет.
Действительно, что мне еще оставалось делать. Либо я буду изображать из себя гордость и всякий раз, когда он меня будет тащить в постель сопротивляться, то однозначно буду получать.
Но если мой план сработает, то я стану не просто игрушкой, над которой можно будет издеваться, бить ее и мучить, а стану… любовницей.
Мысль мне была неприятна и даже вызывала ненависть к самой себе, но три года слишком большой срок. Не уверенна, что смогу все время терпеть грубость и боль.
Уголок губ Вихо дернулся.
— Сама даже готова лечь. Хм-м. Интересно.
Мужчина улыбнулся и, обняв меня за талию, вновь прильнул к губам, но на этот раз поцелуй был заметно мягче.
Я потянулась к вороту его рубашки и дрожащими пальцами принялась расстегивать ее. Но от страха даже такая простая задача была почти невыполнима. Ко всему прочему меня еще и мутило. Мысль о том, что я это делаю, сама вызывала тошноту, но либо так, либо намного хуже.
Вихо убрал мои руки и подтолкнул к кровати. Я спокойно села на нее, а когда он подошел ближе, легла на спину. Расстегивая рубашку, мужчина осматривал меня горящим от желания взглядом. От этого взгляда у меня мурашки побежали по телу. Хотелось закрыть себя руками и спрятаться, но мне не позволят это сделать.
Я закрыла глаза.
Вдох-выдох.
Я на пляже на песке, греюсь под июльским солнцем.
Послышался щелчок расстегиваемого ремня. Я невольно сжала ноги. Вихо жестко развел их и подтянул к себе.
— Сладкая Дар.
Я почувствовала, как лона коснулось что-то горячее. Снова захотелось отползти подальше, но мужчина держал крепко и не дал даже пошевелиться. Поначалу он входил медленно. Низ живота больно потянуло. Я прикусила губу, стараясь не застонать. Резкий толчок. Я негромко вскрикнула. Еще толчок и низ живота снова раздирает боль. Послышался его протяжный стон. Он задвигался сначала медленно, но с каждой секундой его движения становились все нетерпеливее и быстрее. Толчки следовали один за другим. Он не был со мной ласков, но, тем не менее, не был грубым. А когда все закончилось, он, тяжело дыша, потянулся к рабскому ошейнику.
— Теперь ты моя собственность, сладкая.
Я позволила ему застегнуть ошейник и думала над тем, что сказал он последнюю фразу так, словно я не временная его собственность, а постоянная.