Жоффрей, казалось, все еще размышлял над ее словами.
— Вчера я подумал, что ты хочешь расторгнуть свой брак.
— Я и сама так думала.
Она вздохнула.
— После твоего возвращения я попросила Николаса аннулировать наш брак, и он согласился.
— Ты попросила его об этом?
— Да.
— Почему?
— Почему? — переспросила Аврора.
Жоффрей внимательно смотрел на нее.
— Мне интересно узнать твои мотивы, — медленно проговорил он. — Ты хотела сделать это ради меня или потому что сама этого хочешь?
Аврора опустила глаза, пытаясь скрыть охватившее ее отчаяние.
— Ты любишь его.
Это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.
Аврора кивнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Она думала, что ее сердце не будет разбито, если она оттолкнет Николаса. Но теперь она понимала, что если потеряет его, то никогда не простит себе этого.
— Да, я люблю его.
Она заплакала.
— Жоффрей, прости меня…
— Аврора, не плачь, пожалуйста…
Она закрыла лицо руками, зная, что не сможет поставить преданность выше любви. Она хотела выполнить свое обещание и выйти замуж за Жоффрея, но теперь понимала, что не сможет сделать этого. Она не могла жить с нелюбимым человеком, хоть он и был ей очень дорог. Ведь ее сердце принадлежало Николасу.
Пока Аврора пыталась сдержать слезы, Жоффрей вздохнул.
— Как же позабавилась с нами судьба, — иронически пробормотал он. — Аврора… пожалуйста, посмотри на меня. Тебе не нужно расторгать свой брак.
Жоффрей усмехнулся.
— Мне приятно, что ты готова была пожертвовать своим счастьем ради меня, моя дорогая, но я не могу позволить тебе пойти на это. Это будет нечестно по отношению к нам обоим. Ты всю жизнь будешь сожалеть об этом поступке, а я не смогу быть счастлив, зная, что ты любишь другого. Мне не хочется, чтобы ты занималась любовью со мной и думала о нем.
Аврора сглотнула.
— Ты простишь меня когда-нибудь?
— Ну конечно же я прощаю тебя, Аврора. Мы не выбираем, кого нам любить.
— Я очень люблю тебя, Жоффрей. Просто не так, как ты того заслуживаешь. Наши отношения… всегда основывались скорее на дружбе, чем на любви. Мы никогда не испытывали настоящей страсти друг к другу. Мы не знали всепоглощающего чувства, ради которого начинаются войны и рушатся целые империи.
Когда Жоффрей взял ее за руку, Аврора вытерла глаза, пытаясь успокоиться. Но, к ее удивлению, он больше не выглядел расстроенным.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, Аврора. Настоящая любовь — это огонь, горящий в глубине твоего сердца. Это чудесное, волшебное чувство, которое наполняет тебя радостью и счастьем. Это сладкая боль, расходящаяся по всему телу, когда ты не можешь жить без любимого человека. Когда ты чувствуешь, что без него твое сердце разрывается на части…
Удивленная таким красноречием, Аврора уставилась на него, не понимая, как он может описывать эти чувства так точно.
— У меня такое впечатление… что ты говоришь, руководствуясь собственным опытом.
Он еле заметно усмехнулся.
— Это правда. Боюсь, что я тоже не сказал тебе всей правды. Во Франции я полюбил одну девушку.
Аврора молча смотрела на него, ожидая продолжения.
— На ферме, где я жил все это время, была одна девушка. Ее семья, которая подобрала и вылечила меня, скрывалась от армии Наполеона, устроившей в стране настоящий террор. Она была старшей дочерью… Она такая добрая, Аврора. Я не мог не полюбить ее.
— Почему ты ничего мне не сказал?
— По той же причине, по которой ты скрыла свои чувства — не хотел причинить тебе боль. И к тому же, как джентльмен, я не мог первым разорвать нашу помолвку — это было бы низко.
Аврора улыбнулась, чувствуя, как к ней возвращается надежда.
— Видимо, мы оба старались быть благородными.
— Да. Признаюсь, что почувствовал облегчение, услышав, что ты любишь другого. Это значит, что я могу сделать предложение Симоне. А теперь смахни слезы, и тогда я не буду чувствовать себя виноватым.
Аврора тихо рассмеялась, вытирая лицо платком, который он ей дал. Жоффрей, однако, оставался серьезным.
— За год, проведенный во Франции, я понял: никто не знает своего будущего. И если тебе улыбнулась удача и ты нашла свою настоящую любовь, то ты должна удержать ее.
Аврора кивнула, ругая себя за то, что так поздно поняла это. Если Николасу суждено умереть, то часть ее души умрет вместе с ним, но она скорее познает миг настоящего счастья с ним, чем проживет серую, размеренную жизнь.
Она никогда не говорила Николасу, что любит его. Как и француженка, она никогда не открывала любимому своих чувств до тех пор… Господи, только бы она не опоздала. Аврора почувствовала приступ паники.