— Да. С твоим отцом, — тихо призналась она.
— Но не с моим? — вмешалась Калли. Оралия прикусила губу, но честно ответила:
— Твой отец был не таким мягким и добрым человеком, как Роберт Кимберли. И хотя все мужчины устроены одинаково, каждый по-разному относится к своей жене в постели. Вы должны быть готовы к этому, девочки. Калли, думаю, герцог окажется нежным и терпеливым. Не отказывай ему ни в чем. Его право — требовать от жены полного подчинения на супружеском ложе.
— А что он будет делать? — с любопытством поинтересовалась Калли.
— У каждого мужчины есть… э-э-э… как бы ска — .зать… ну…
— Придаток? — вставила Аврора.
— Откуда ты знаешь?! — охнула мачеха.
— Видела в детстве у Джорджа, когда мы купались вместе, — спокойно объяснила Аврора. — Однако этот самый придаток показался мне довольно маленьким.
— Он растет вместе с мужчиной, — едва вымолвила Оралия, думая, что ничего ужаснее ей не приходилось переживать. — Именно с помощью этого придатка мужчина соединяется с женщиной.
— Но как? — удивилась Калли.
— В женском теле есть отверстие, — промямлила мать. — Между ног. Когда желание мужчины становится нестерпимым, придаток поднимается и твердеет. Это означает, что он легко войдет в твое тело, которое муж, если он заботлив, заранее должен подготовить, конечно.
— Каким образом? — не отставала Калли.
— Супруг будет гладить тебя, — выдавила Оралия.
— Как кошку? — недоверчиво ахнула Калли.
— Я сказала все, что тебе необходимо знать, — твердо заявила Оралия. — Валериан ответит на твои остальные вопросы, дочь моя.
— Но как малыш попадет в мое тело?
— Твой муж выплеснет в тебя свое семя. Оно станет расти, если упадет на благодатную почву, что, правда, происходит не всегда, а потом превратится в ребенка. На это обычно уходит девять месяцев, после чего дитя появляется на свет тем же путем, каким попало в твое тело.
— Это будет сын или дочь? — не унималась Каландра.
— Этого не дано знать никому, пока не родится дитя. Ну а теперь, девушки, думаю, с вас довольно. Пора спать. Завтра очень важный день в твоей жизни, Калли. Один из самых главных. Ты станешь замужней женщиной, герцогиней Фарминстер.
— Пусть Аврора еще посидит, — настаивала Калли. — Это последняя ночь, которую мы проводим вместе, а когда встретимся вновь, все будет по-другому.
Оралия понимающе кивнула и тихо вышла из комнаты. Они были так счастливы с Робертом. И сейчас она желала дочерям той же судьбы.
— Интересно, что именно он будет гладить, — задумчиво протянула Калли после ухода матери и, нервно хихикнув, добавила:
— Все это ужасно глупо.
— Я заметила, как мужчины смотрят на женскую грудь. Возможно, он будет ласкать твои груди, — предположила Аврора. — Ты никогда не касалась себя, Калли?
— А ты?
— Несколько раз.
Аврора развязала ленты на рубашке и спустила ее с плеч.
— А ты?
Калли последовала примеру сестры.
— Мне такое раньше в голову не приходило. Это очень неприлично?
— Вероятно, — ответила Аврора, сжимая свои небольшие округлости. — Попробуй, Калли.
Груди Калли были немного больше, чем у сестры, чуть вытянутые, с крупными сосками. Девушка, смущаясь, поднесла к ним ладони, не переставая наблюдать за Авророй, потиравшей свои соски большими пальцами. Калли начала подражать движениям сестры. Ее соски тут же затвердели, но, кроме раздражения, она ничего не почувствовала. Аврора, однако, закрыла глаза и, подняв подол рубашки, со вздохом провела по телу рукой. Пальцы исчезли в тугих завитках рыжевато-каштанового венчика волос. Калли, широко распахнув глаза, воззрилась на сестру. Та, раздвинув складки розовой плоти, стала ласкать себя.
— Что ты творишь? — потрясение прошептала Калли.
— Может, и тебе захочется, сестрица? — тихо спросила Аврора. — М-м-м, как приятно! Если именно это делают с женщинами мужчины, просто не дождусь, пока выйду замуж.
— Это мне не нравится, — запротестовала Калли, чувствуя, однако, что не в силах противиться соблазну.
— Не бойся, — пробормотала» Аврора. — О-о-о! Как чудесно, Калли. Ну же, не стесняйся! Всего лишь раз! После этого кажется, словно заново на свет родилась!
Калли, все больше нервничая, послушалась сестру. Вскоре тело начало гореть и странно пульсировать. Пальцы были слегка липкими от какой-то клейкой жидкости, сочившейся изнутри. Неожиданно Калли, чуть вздрогнув, громко вскрикнула.
— Ну, разве я не права? — торжествующе спросила Аврора и лукаво улыбнулась.
— О Аврора, мне ничуть это не понравилось, — заметила Калли, поднимаясь с кровати и споласкивая руки. — Кстати, откуда ты знаешь такие вещи?
Она все плескалась и плескалась в воде, словно боясь, что руки так и останутся грязными.
— Откуда? Само собой получилось, — пожала плечами Аврора. — Однажды вечером попробовала и с тех пор… Кстати, Валериан, возможно, именно так и будет до тебя дотрагиваться. По-моему, странная вязкая жидкость, которая вытекает из этого местечка, означает, что муж сумел тебя подготовить к соитию. Наверное, его придаток входит легче, когда смазан.
— Это омерзительно, и я не стану делать ничего подобного! — взвилась сестра.
— Ну конечно, станешь! Не будь дурочкой, Калли! Придется, если хочешь иметь ребенка, а как утверждает мама, это твой первейший долг перед семейством Хоксуорт. Наверное, тебе больше придется по душе, если в постели с тобой будет лежать Валериан. Он уже целовал тебя?
— Пытался, но я не позволяла, — гордо ответила Калли.
— А после свадьбы тебе не отвертеться, — заметила Аврора и, встав, завязала бант у горла. — Мне пора, родная. Спокойной ночи, счастливых снов, дорогая сестричка. Я буду скучать по тебе. Завтра увидимся.
— Аврора! Девушка обернулась.
— Я люблю тебя, — прошептала Калли.
— И я тебя тоже, — кивнула Аврора, закрывая за собой дверь.
Сундуки с вещами Каландры уже стояли внизу.
Завтра утром, как только «Король Георг» войдет в гавань, состоится венчание, а потом, после свадебного завтрака, новобрачные отправятся в Англию. Священника посадят в шлюпку и переправят на Барбадос, и все будет как прежде, если не считать того, что Калли уедет навсегда.
Слуги были на ногах с самого рассвета, наполняли ванны, разносили чай. Горничная Каландры Салли была так взволнована, что ее дважды рвало от возбуждения.
— Да что это с тобой? — спросила наконец Марта.
— Домой еду! Домой! — воскликнула Салли. — Снова увижу Англию и стану личной горничной герцогини!
Срок ссылки Салли закончился несколько лет назад. Женщина всегда тосковала по родине, но денег на билет не накопила. Она тоже не была преступницей, а в колонии попала из-за долга, который не сумела выплатить вовремя. Если бы не Кимберли, у нее совсем не осталось бы средств к существованию. Теперь же, зная, что ей предстоит сопровождать хозяйку, женщина была вне себя от радости.
— Только не говори мне, Марта Генри, что не хотела бы вновь оказаться в Лондоне!
— Ты недолго останешься личной горничной герцогини, если будешь так кричать и размахивать руками, Салли, девочка моя, — наставительно заметила Марта. — У служанки герцогини должны быть приличные манеры, иначе кончишь в тех же самых трущобах, из которых вышла.
— Ни за что, Господи помилуй! — охнула Салли и встревоженно нахмурилась. — Может, мне стоит остаться здесь, на острове?
— Не будь дурочкой! — отрезала Марта. — Веди себя как подобает порядочной женщине и старайся научиться всему от слуг Хоксуортов. Попробуй за время путешествия подружиться с Брауном, лакеем милорда, расспроси его обо всем; Я имею в виду именно подружиться, а не соблазнить беднягу. А если кто-нибудь станет подкапываться под тебя и попытается занять твое место, стой на своем и тверди одно: что ты ухаживала за ее светлостью, когда та была еще ребенком. Это сразу отпугнет всякого, кто слишком высоко метит. Будь со всеми вежливой и милой, но никому не доверяй, пока не освоишься хорошенько. Обязательно подружись с горничной вдовствующей герцогини и во всем полагайся на ее суждения. С таким сильным союзником тебе не о чем будет беспокоиться.