* * *
Главный зал центральной башни встретил Катрин давящим полумраком. Развешанных на стенах факелов было недостаточно, чтобы осветить большое помещение. В пляшущем свете рыжих языков пламени можно было разглядеть большой обеденный стол в центре зала и неясный силуэт трона у дальней стены. Зато хорошо была видна внушительная коллекция оружия, соседствующая с факелами. А ещё на столешнице угрожающе поблескивали цепи. Рядом с изысканными блюдами они смотрелось дико. Катрин попыталась отогнать мысли о том, для чего они нужны, как вдруг у самого её уха раздался тихий шёпот:
- Привет!
Вздрогнув, девушка обернулась, но не увидела ничего, кроме сгущающихся теней.
- Ты боишься? - шёпот снова прозвучал со спины, заставляя подпрыгнуть.
На этот раз, обернувшись, Катрин встретилась взглядами с тёмным герцогом. Серые безжизненные глаза смотрели, казалось, прямо в Душу, видя все тайны и секреты, заставляя сердце замереть от ужаса. На лице нельзя было прочесть никаких эмоций. Казалось, что на неё смотрит каменная фигура. Эффект добавляли строгие прямые черты лица и серые, как пепел, короткие волосы. Герцог не носил усов и бороды, но вряд ли кто-то посмел бы упрекнуть его в отсутствии мужественности во внешности. Чего стоили два ужасных шрама, один из которых проходил от правой брови через переносицу до низа левой щеки, а второй - по левому виску. И рост... мужчина смотрел на Катрин сверху вниз, возвышаясь больше, чем на голову. Скорее всего, телосложение тоже было соответствующим, но девушка боялась отвести взгляд, чтобы осмотреть живую легенду. Сейчас весь мир вокруг пропал. Осталось лишь это жуткое лицо.
- Я задал вопрос, - выражение лица не изменилось, но в голосе послышались стальные нотки.
Зачем отвечать? Зачем ему слышать «да», если весь внешний вид Катрин говорит о том, что она боится. Очень сильно. Но молчать нельзя. Закрыв глаза и втянув голову в плечи, девушка почти беззвучно выдохнула:
- Да...
Герцогу не понравилось то, что пленница закрыла глаза. Он взял её за подбородок и, приподняв его выше, сказал всё так же тихо, но не позволяя даже задуматься о непослушании:
- Не прячься.
Катрин снова посмотрела на Тёмного Властелина, чувствуя, что на глаза наворачиваются слёзы.
- Хорошо. Так лучше, - герцог отпустил девушку и отошёл на несколько шагов назад, внимательно осматривая свою новую игрушку. Его тоже можно было рассмотреть подробнее. Воистину, это был настоящий воин. Чёрная рубаха из тонкой ткани не могла скрыть тело с развитой мускулатурой, привычное к тяжёлым нагрузкам. Казалось, что такой и дракона голыми руками скрутит. Но Катрин было не до мужской красоты. Да, в другой обстановке она точно бы залюбовалась таким богатырём, но не сейчас. Стоя в полумраке зала, где кроме неё и легендарного мучителя больше никого нет, девушка дрожала от страха и тихо плакала. Сейчас даже смерть казалась ей великим благом.
Герцог снова подошёл ближе, заглянул в глаза и сказал:
- Мне нравится, когда меня боятся. Люблю страх. Люблю, когда дрожат, как ты. Но этого мало. Когда я вижу страх в глазах столь прекрасных созданий, мне начинает хотеться большего.
Он провёл пальцами по щеке Катрин. Кожа его рук оказалась грубой и обветренной, вызывая при прикосновении неприятные ощущения. Девушка вся сжалась, ожидая, что дальше будет делать её мучитель. Герцог бесшумно скользнул ей за спину, открывая обзор на стол с цепями. Взяв пленницу за плечи и склонившись к самому её уху, зашептал:
- Я люблю страх и страдания. Но со временем даже это приедается. А ты... я очень долго искал кого-то необычного. Светлая эльфийка с чёрными волосами. Можешь гордиться: твоя красота вновь разожгла огонь моей Души, который уже начал угасать.
Одна рука герцога опустилась на талию Катрин, а другая скользнула по плечу, стягивая с него платье, а затем к груди. Тело охватила дрожь, сердце колотилось так, что казалось, вот-вот разорвётся.Хотелось провалиться под землю, лишь бы он больше её не трогал, лишь бы это не продолжалось. Чужие прикосновения были болезненны и неприятны. И неудивительно. Ведь эти руки привыкли к оружию, а вовсе не к нежному девичьему телу. И Катрин не хотела этого! Она мечтала совершенно о другой жизни. Обида и отчаяние рвали Душу на части, девушка попыталась выкрикнуть протест, но получилось лишь сдавленно шепнуть:
- Не надо... пожалуйста.
Катрин не сразу поняла, что произошло после. Она продолжала стоять посреди мрачного зала, закрыв глаза, дрожа от страха и отвращения. По щекам катились слёзы, тело горело от прикосновений рук мучителя, но... они внезапно прекратились. Девушка чувствовала, что он всё ещё стоит за спиной, но больше не трогает её.