На каникулы я возвращалась домой. Нянюшка Поллок все же решилась на переезд в Сомерсет, и я провела целую неделю с ней и ее кузиной. Она быстро приспособилась к сельской жизни, а приблизительно через год после ее отъезда из Блумсбери смерть дальней родственницы наполнила ее жизнь новым смыслом.
Умершая, молодая женщина, оставила после себя двухлетнего ребенка, поставив семью перед неразрешимой проблемой. Никто не хотел взять на себя заботу об осиротевшей малышке. Нянюшка Поллок решила, что этот ребенок послан ей свыше. Наконец-то у нее был ребенок, о котором она могла заботиться и на которого больше никто не претендовал. Она могла окружать девчушку любовью в полной уверенности, что ее у нее не отнимут, как отнимали всех предыдущих питомцев.
Когда я бывала дома, мне приходилось обедать с родителями, и хотя мои отношения с ними претерпели значительные изменения, мне не хватало веселых посиделок на кухне. Впрочем, как только родители покидали Лондон с исследовательскими целями или отправлялись в лекционные турне, я тут же возвращалась к старым привычкам.
Конечно, мы скучали по Фелисити и нянюшке Поллок, но мистер Долланд пребывал в блестящей артистической форме, а реплики миссис Харлоу ничуть не утратили своей остроты и меткости.
Иногда я виделась с Фелисити, которая всегда радовалась нашим встречам.
Она была очень счастлива. Родила малыша, которого назвали Джеймсом, и прекрасно справлялась с ролью хорошей жены, матери, великолепной хозяйки. Она объяснила мне, что человеку в положении ее Джеймса необходимо время от времени принимать гостей, так что ей пришлось многому научиться. Я уже подросла, поэтому Фелисити часто приглашала меня на вечеринки, а я с удовольствием принимала ее приглашения.
На одной из таких вечеринок я и познакомилась с Лукасом Лоримером. Я уже слышала о нем от Фелисити.
— Кстати, — заявила она в тот вечер, — сегодня к нам придет Лукас Лоример. Он тебе понравится. Он всем нравится. Он обаятельный, красивый… ну, довольно симпатичный… и с кем бы ни общался, все уверены, что они ему необычайно интересны. Ну, ты меня понимаешь. Смотри, не попадись на этот крючок. Он такой со всеми. Мне кажется, он очень непостоянный человек. Некоторое время он служил в армии, но потом вышел в отставку. Он младший сын. Его старший брат Карлтон только что унаследовал поместье в Корнуолле, причем довольно большое. Их отец умер всего несколько месяцев назад, и Лукас сейчас какой-то неприкаянный. Работы в поместье хватает, но мне кажется, что он не из тех, кто умеет подчиняться. А сейчас он и сам не знает, чего хочет. Несколько лет назад в саду Трекорн-манор, так называется их поместье в Корнуолле, он нашел некий артефакт. Эта находка очень взволновала ученых. Она оказалась египетской, и все долго гадали, как эта штука туда попала. Твой отец имеет к этому артефакту самое непосредственное отношение.
— Он наверняка был испещрен иероглифами.
— Сразу после находки Лукас написал о ней книгу. Он провел небольшое исследование, в результате которого выяснил, что это вроде бы медаль, которой награждали за особые военные заслуги. Это подтолкнуло его к изучению обычаев Древнего Египта, причем о некоторых из них до его находки никто не знал. Это не могло не заинтересовать твоего отца и других ученых. В любом случае ты скоро с ним познакомишься и сможешь составить о нем собственное мнение.
Я действительно познакомилась с ним в тот вечер.
Он был высок, строен и пластичен. Отличительной его чертой было бьющее через край жизнелюбие.
— Это Розетта Крэнли, — представила меня Фелисити.
— Как я счастлив с вами познакомиться, — воскликнул Лукас, беря мои руки в свои и пристально глядя мне в глаза.
Фелисити все представила правильно. Я и в самом деле тут же почувствовала себя ужасно значительной персоной, как будто его слова были не простой формальностью.
— Розетта — дочь профессора Крэнли, — продолжала Фелисити. — Я ее когда-то учила. Честно говоря, кроме нее, я больше никого не учила. Она моя единственная ученица.
— Я так взволнован, — заявил Лукас. — Я знаком с вашим отцом. Необычайный человек.
Фелисити оставила нас вдвоем. Лукас говорил без умолку. Он рассказывал о той помощи, которую ему оказал мой отец, и о том, как он благодарен судьбе за то, что такой важный джентльмен уделил ему столько времени.