— Нет, не обсуждали. Но мы о них знали. Самым главным для нас было спастись оттуда. Тогда, на острове, нам казалось, что мы обречены. У нас было недостаточно воды и еды… А потом нас сняли с острова пираты и возможности поговорить уже не было.
— Он оставил тебя у посольства, и ты вошла, а он остался?
— Если бы он вернулся, его бы арестовали.
— Да, конечно… и Лукас ко всей этой истории в той или иной степени причастен.
Я кивнула.
— Мне всегда нравился Лукас, — начала вслух размышлять она. — Когда он возвратился, на него больно было смотреть. Он всегда был энергичен и подвижен. Джеймсу он тоже нравится. Он говорит, что у Лукаса есть вкус к жизни. Розетта, я думаю, он тебя любит.
— Да.
— Он предлагал тебе выйти за него замуж?
— Да… но как-то не очень серьезно. Я бы даже сказала, шутливо.
— Я думаю, что под этим легкомыслием он скрывает свои чувства. Мне кажется, вы могли бы очень друг другу помочь. О да, я знаю, ты думаешь, что не нуждаешься в нем так, как он нуждается в тебе… но на самом деле он нужен тебе, Розетта. Все, через что тебе пришлось пройти, оставило свой отпечаток… ты уже не та, что прежде, Розетта.
— Я в этом не сомневаюсь.
— И часть этих испытаний ты перенесла вместе с Лукасом. Он понимает тебя лучше кого бы то ни было.
Я молчала, а она продолжала говорить:
— Ты думаешь о том, что Саймон тоже там был. И между вами возникли эти особые чувства.
— Это все началось раньше… когда он еще мыл палубу.
— Я знаю, ты все мне рассказала. А теперь ты решила посвятить себя сбору доказательств его невиновности.
— Я должна это сделать, Фелисити.
— Если бы он вернулся… если бы ты увидела его… и Лукаса… тогда ты смогла бы принять решение. Лукас — необыкновенный человек.
— Я знаю, Фелисити, я это уже поняла. Эта операция… Когда я испугалась, что она может закончиться плохо, я поняла, как важна для меня его дружба. Я призналась ему, Фелисити, в том, что я пытаюсь сделать, и он мне помогает. Он отправил Дика Дювейна разыскивать Саймона. В случае удачи он должен был привезти его домой. Дик считал, что они согласятся взять за него выкуп, как за Лукаса. Он это сделал еще до того, как узнал, что Саймон не может вернуться.
— И ты не успокоишься, пока не увидишь его снова. Все твои мысли будут о нем. Ты будешь его вспоминать… и даже, возможно, придумывать то, чего нет на самом деле.
— Он не может вернуться, пока его непричастность к убийству не доказана.
— Но как он может доказать ее, находясь за границей?
— Как он может это сделать, сидя в тюрьме и ожидая смертной казни?
— Так значит… теперь все зависит от тебя.
— Я хочу это сделать. Я буду пытаться распутать эту загадку, пока у меня это не получится.
— Я знаю. Я же помню, какая ты упрямая. — Она рассмеялась. — Хотя в данном случае упрямство можно считать решимостью.
Мы очень долго беседовали, и, наверное, я часто повторялась, но Фелисити заявила, что хочет знать все до мельчайших подробностей. Она, как всегда, с головой окунулась в мои проблемы.
— Хотелось бы знать, почему все-таки сэр Эдвард привез его в свой дом.
— Самое вероятное — это то, что сэр Эдвард был его отцом.
— Похоже на то.
— Но загадка заключается в том, что сам сэр Эдвард строго придерживался всех общепринятых условностей… и от других требовал того же.
— Даже такие люди порой оступаются.
— Лукас говорит то же самое. Но из всего, что мне удалось о нем узнать, следует, что особенно строг он был к тем, кто совершал проступки подобного рода.
— Как я уже сказала, это не уникальная ситуация. Однако существует возможность того, что ключ к разгадке тайны заключается именно в рождении Саймона. Если уже ты расследуешь такой случай, следует как можно ближе познакомиться со всеми участниками драмы. Давай разберемся в том, что Саймон тебе рассказывал о первых годах своей жизни.
— Я уже говорила тебе об Ангеле. Видишь ли, он даже не называет ее своей матерью. Она была просто Ангелом.
— Это вполне объяснимо. Я так думаю, это она называла его своим ангелом. Матери так часто делают. Это, наверное, его самое первое воспоминание. А потом он просто перенес это слово на нее. С детьми такое часто случается. Я замечала это за своими малышами. Вопрос в том — действительно ли она была его матерью, либо усыновила его, когда он был совсем крохой? Такое тоже возможно.
— А какая, в сущности, разница?
— Возможно, никакой. Но мы же этого не знаем, верно? А тут мелочей нет, важна каждая деталь. Что еще ты знаешь о его раннем детстве?
— У него была злая тетя. Ее звали тетя Ада. Он боялся тетю Аду и опасался того, что после смерти Ангела его заберет к себе Ада. Похоже, сэр Эдвард почувствовал этот страх и вмешался. Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление.