— Ясно, — кивнула я. — А когда мальчику исполнилось пять лет, Элис умерла.
Она кивнула.
— Встал вопрос, где жить Саймону. Я думала, что раз уж Элис была моей сестрой, мальчик останется у меня. Я не знала, что я с ним буду делать. Отец умер годом раньше. Он никогда не одобрял этот брак, хотя тоже был в церкви и убедился, что все сделано по правилам, как положено, и этот Эдвард ничем не запятнал его дочь. Материально она была обеспечена лучше нас всех, и не было никаких сомнений в том, что муж души в ней не чает. Все свои деньги отец оставил мне. Он считал, что Элис и так неплохо устроена. Этих средств было вполне достаточно для безбедного существования. Я купила этот домик. Элис один раз приезжала ко мне в гости. Она тогда и мальчика с собой привозила.
— Да, — кивнула я. — Он мне об этом рассказывал. Это и позволило нам разыскать вас.
— А потом я прочитала в газетах, что Саймон убил сына сэра Эдварда. Я и не подозревала, что у него был титул. Сначала я заподозрила, что он обманул нашу Элис, что он повел ее к алтарю, будучи уже женатым. Но в газетах очень много писали об этой семье. Вот я и узнала и то, что сэр Эдвард был женат на мисс Джессике Аркрайт, и то, когда он на ней женился, и это было после того, как он обвенчался с нашей Элис. И убитый, его старший сын, был на год с лишним младше Саймона. Мне это все показалось очень подозрительным… но в то же время мне было совершенно ясно, что его женой на самом деле была наша Элис, а та, другая, женщина не имела никаких прав на титул. Настоящей леди Перривейл оказалась наша Элис. Поэтому незаконорожденными были мальчики, которые родились у него потом, а Саймон — законный сын. Но меня все это уже не касалось, и я не захотела ни во что впутываться. Вы мне, наверное, не верите?
— Что вы, охотно верим.
— Видите ли, я могу это доказать. У меня сохранилось свидетельство о браке. Я сразу сказала Элис: «Храни как зеницу ока это свидетельство». Она была очень беспечна в таких делах. Но меня это все сразу насторожило, с самого начала. Мужья обычно не уезжают и не оставляют надолго своих молодых жен… Разве что они пытаются сбежать… Поэтому я следила за сохранностью брачного свидетельства. Хотя он и не пытался сбегать от нее. Он искренне горевал, когда она умерла. И тогда я забрала свидетельство себе. Я его сохранила и могу вам показать.
— Правда? — обрадовалась я.
— А почему нет? Элис была замужем, и никто не может это опровергнуть. Документы я храню наверху. Я схожу и принесу вам эту бумагу.
Когда мы остались одни, Фелисити обернулась ко мне.
— Такого мы не ожидали, — прошептала она.
Я молча кивнула.
— Это кажется просто невероятным. Столп церкви и двоеженство!
— Если свидетельство о браке, которое нам сейчас покажут, не фальшивка…
— Я думаю, оно настоящее. Она была на церемонии в церкви. Она не из тех, кто станет утверждать то, чего не было на самом деле.
— Быть может, она пытается отстоять честь сестры?
В комнату вошла миссис Феррерс, гордо размахивая какой-то бумажкой. Мы осмотрели предъявленный нам документ и убедились в том, что нет ни малейших оснований сомневаться в его подлинности.
— Вполне возможно, — заговорила я, — что кто-то узнал о том, что истинным наследником титула и поместья является Саймон. Вот вам и мотив.
— Но его же не убили.
— Нет… его подставили.
Вы хотите сказать, что кто-то устроил все таким образом, чтобы одним махом избавиться от старшего из братьев и от Саймона?
— Вполне возможно. Этот документ нам бы очень помог.
Я тут же увидела, что мисс Феррерс ни под каким видом не выпустит свидетельство о браке сестры из рук.
— В церкви этот брак тоже зарегистрирован, — сказала она. — Церемония состоялась в церкви Святого Ботолфа, в Хедингли, неподалеку от Бата. Вы и в самом деле убеждены в его невиновности?
— Да, — твердо произнесла я.
— Если бы Элис была жива, эта история разбила бы ей сердце, — вздохнула мисс Феррерс. — Но, с другой стороны, если бы она была жива, он ни за что не поселился бы в этом доме. Элис бы его не отпустила. Она так его любила.
— Вы нам очень помогли, — сказала я. — Я и передать вам не могу, как я вам благодарна.
— Если вам удастся обелить его имя…
— Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы добиться этого.
Она настояла на том, чтобы угостить нас чаем. Пока мы пили чай, она говорила, повторяя то, что мы уже слышали. Нам стало ясно, что она очень любила свою сестру, хотя и относилась к ней несколько покровительственно. Элис была слишком мягкой… слишком доверчивой… способной на безоглядную и безрассудную любовь… принимающей на веру все подряд. Тем не менее она была ее единственной сестрой, ближе которой у нее никого и никогда не было. Я была рада, что мне удалось убедить ее в искренности наших намерений.