— Терпеть не могу заброшенные дома, — передернулась миссис Харлоу, — мне и думать о них жутко.
— Как я понимаю, он явился в этот заброшенный дом под названием Биндон Бойс и застрелил там свою жертву, — продолжал мистер Долланд. — Видите ли, Козмо был старшим сыном, и этого вполне хватило, чтобы заставить юношу завидовать, особенно учитывая то, что его так и не приняли как своего. Ну, не будем забывать и об этой вдовушке, Мирабель, так ее, кажется, зовут. Он хотел заполучить ее, но она досталась Козмо. Вот вам и мотив. Он заманивает Козмо в заброшенный дом и убивает его там.
— И ему все сошло бы с рук, — вмешалась я, — если бы младший брат, Тристан, насколько я помню, не вошел в этот момент в дом и не поймал его с поличным.
Я составила себе четкую картину преступления. У сэра Эдварда Перривейла было два сына — Козмо и Тристан. Кроме них, в доме жил приемный сын Саймон, которого взяли в семью, когда ему было пять лет. Саймон получил такое же воспитание и образование, как и братья, но, судя по всему, ему никогда не позволяли забыть, что он им не родной.
Сэр Эдвард тяжело болел и умер как раз во время убийства, так что, скорее всего, он так о нем и не узнал. Биндон Бойс, который, как просветила нас пресса, изначально назывался Биндон Буа в честь находящейся неподалеку рощицы[9], представлял собой фермерский дом на территории поместья Перривейлов, расположенного на побережье Корнуолла. Он нуждался в ремонте, а делами поместья занимались все трое братьев. По общепринятому мнению, Саймон заманил Козмо в полуразрушенный дом и хладнокровно застрелил его. Возможно, он намеревался избавиться от тела, но тут вошел Тристан и увидел его с пистолетом в руке. Мотивов преступления было более чем достаточно. Видимо, приемный сын завидовал братьям, к тому же, судя по всему, он был влюблен во вдову, с которой Козмо обручился и намеревался вступить в брак.
Вся история доставляла слугам немалое удовольствие, и, должна признать, я тоже увлеклась попытками разгадать ее.
Возможно, меня тревожил приближающийся отъезд, и я готова была ухватиться за что угодно, лишь бы отвлечься от беспокойных мыслей. Вместе со слугами я сидела за кухонным столом и увлеченно слушала мистера Долланда, тягающегося в проницательности со Скотленд-Ярдом.
— Такие дела считаются в полиции очень простыми, — вещал он.
— Из этой истории вышла бы неплохая пьеса, — высказывала свое мнение миссис Харлоу.
— Я бы так не сказал, — покачал головой мистер Долланд. — Ведь преступник известен с самого начала. В пьесе всегда должны быть сомнения, улики и все такое, а потом все заканчивается совершенно неожиданным образом.
— Возможно, и тут не все так просто, как кажется, — предположила я. — Что если нам только кажется, что это дело рук Саймона? Ведь сам он отрицает свою причастность к убийству.
— А что еще ему остается? — вмешалась миссис Харлоу. — Убийцы всегда пытаются свалить вину на кого-нибудь другого.
Мистер Долланд плотно сжал ладони и уставился в потолок.
— Сопоставим факты, — произнес он. — Сэр Эдвард приводит в свой дом никому не известного мальчишку и обращается с ним, как с родным сыном. Остальные члены семьи его отвергают… и мальчик взращивает в груди обиду на них. С годами обида все накапливается и накапливается. В воздухе витает ненависть. А тут еще эта вдова. Козмо собрался на ней жениться. Братья всегда ненавидели друг друга… Так что он убивает Козмо, а Тристан неожиданно появляется на месте преступления и изобличает его.
— Ну и имена, — хихикнула Мег. — Но я всегда была неравнодушна к чудным именам.
Все проигнорировали реплику не в тему, а мистер Долланд продолжил:
— Так вот, вдова. Женщина стала последней каплей, переполнившей чашу терпения Саймона. Все достается Козмо. А каково положение Саймона? Немногим лучше, чем у прислуги. Обида вспыхивает ярким пламенем. Вот вам и спланированное убийство. Ага… но он не успевает избавиться от тела из-за неожиданно появившегося и сорвавшего его планы Тристана. В пьесах убийцу тоже всегда разоблачают. А как иначе? Ведь именно это обеспечивает законченный сюжет. Кроме того, пьесы всегда пишутся на основании реальных событий.
Мы, затаив дыхание, внимали его речам.
— А мне все равно жалко этого Саймона, — вздохнула Эмили.
— Тебе жалко убийцу? — вскричала миссис Харлоу. — Да ты, девушка, совсем из ума выжила! Тебе понравилось бы, если бы он явился сюда и всадил пулю тебе в голову?