Страх.
Девушка отвернулась, но Зор успел увидеть выражение ее глаз. Страх был ему неведом, а вот ей… Целительница не жила на свете столь долгое время, а у Зора на смену бесполезным эмоциям давно пришли совершенно иные чувства: холодный расчет, благоразумие и трезвое мышление. С другой стороны, страх – это хорошо, он позволяет легче контролировать чужую волю.
Маг расположился в кресле, изучая замершую у окна фигурку.
– Хочешь заморить себя голодом?
Девушка не ответила.
– Не понимаешь, что я вряд ли позволю?
И снова молчание.
Зор продолжил спокойно, его тон не изменился, равнодушное лицо не исказила недовольная гримаса, может, лишь слегка напряглись руки, лежавшие на подлокотниках.
– В тебе течет моя энергия, девчонка, а во мне твоя. Мы стали в два раза сильнее на жизненном уровне. Знаешь, чтобы теперь убить нас поодиночке, нужно приложить много усилий. От голода ты будешь умирать слишком медленно и мучительно, но твое поведение не изменит моего решения. Хочешь истязать себя, истязай.
Зор поднялся, отвернулся от упрямой плебейки и спокойно направился к двери.
– Я чувствую… – долетел до него тихий голос.
Маг обернулся, девушка смотрела ему вслед.
– Я чувствую тебя, твое… настроение. Ты злишься из-за моего неповиновения. То, что рассказываешь сейчас, может оказаться обычной ложью. Ты хочешь заставить меня подчиниться, но много ли толку в источнике, который отказывается отдавать энергию добровольно?
Раздражение всколыхнулось в Анделино с новой силой. Уже очень давно никто не смел перечить ему, а эта бросала вызов прямо в лицо.
Несколько широких шагов – и он оказался возле целительницы. Девушка отшатнулась, но Зор поймал ее за плечи.
– А это ты чувствуешь?
И снова неизведанное ранее ощущение пронзило тело, разгорелось в груди обжигающим жаром, прошлось по коже до самого горла, иссушило его чувством неудовлетворенного навеянного желания.
Ноги Бэлы подкосились, она практически повисла в руках мага, часто и тяжело задышала, щеки вспыхнули ярким румянцем, мелкие мурашки пробежали по коже от его ладоней, сжимавших хрупкие плечи. Стоило немного склониться, и девушка подняла к нему лицо, ресницы дрогнули, прикрыв лихорадочно заблестевшие глаза, а нежные губы слегка приоткрылись.
Он резко отдернул ладони, и целительница, не удержавшись на ногах, схватилась за подоконник и прислонилась спиной к стене. Растерянность во взгляде сменилась тревогой.
– Что это? – прошептала она, будто не смела повысить голос.
– Это называется желание, девчонка.
Бэла в растерянности смотрела в холодные серые глаза, пытаясь усилием воли унять непрошеную дрожь. Всего минуту назад ей так невероятно хотелось, чтобы он ее поцеловал, просто до боли в сердце. Он! Ее похититель! Жуткий высокомерный аристократ, который, не задумываясь, украл девушку из семьи только потому, что пожелал иметь под боком источник.
Пленница все еще не могла понять, как такое возможно. А он усмехнулся жесткой равнодушной улыбкой. Взял девушку за подбородок и приподнял голову выше. Дрожь вернулась. Она протекала по телу жаркими потоками, дыхание перехватило, мысли превратились в белесый невесомый пар.
Бэла открыла рот, но забыла, что хотела сделать, и только когда маг опустил руку, вспомнила о своем желании вырваться.
– Теперь стало понятней? – спокойно поинтересовался Зор.
– Т-ты меня заколдовал?
– Нет.
Он отступил на шаг и сложил на груди руки, по лицу пробежала тень. Ректор бросил взгляд в окно и добавил:
– Это побочный эффект от кровной связки. Именно она вызывает физическое влечение.
– Только когда ты касаешься меня! – Девушка резко рванулась в сторону, отскочила на приличное расстояние, и лишь натянувшаяся цепь заставила ее остановиться. Маг придавил металлические звенья ногой, не позволив целительнице отойти дальше.
– Именно. Чем больше прикасаюсь, тем большего тебе хочется. А сейчас, я думаю, ты не против того, чтобы позавтракать? Верно?
Бэла смело встретила холодный взгляд, но внутренне содрогнулась. Она выдержала несколько секунд и опустила глаза.
– Хорошо.
Девушка думала, что мерзкий аристократ сейчас уйдет, но он лишь позвал слугу и велел принести завтрак. Кажется, собрался наблюдать лично, как она ест. У Бэлы глаза расширились от удивления, когда она увидела количество блюд. В животе крутило от голода, но целительница знала, что до отвала набивать желудок после долгого голодания опасно. Она привыкла жить впроголодь по несколько дней подряд, однако от этого желание проглотить разом все вкуснейшие блюда меньше не стало.