№ 8
Незная как, но вдруг они оказалась в комнате, в которой она проснулась. Толкнув Марину на кровать, Дэвид склонился над ней. Его глаза пылали красным цветом, клыки блестели, Марина вздрогнула от удовольствие, её это не пугало, а заставляла пылать для него. Черная футболка полетела в сторону, за ней же последовали джинсы. Губы слились в поцелуи, это казалось голодной жаждой. Затем он снова вернулся к груди, сжав их, он провел большим пальцем по соскам, посылая импульсные токи к лону. Скользнув вниз, Дэвид устроился между ног. Его язык прошелся по складкам, задевая клитор, принося неописуемое наслаждение. Схватив волосы Дэвида, Петровская попыталась оттолкнуть его. Ответом было сердитое рычание. Мужские руки сильнее сжали бедра, язык проскользнул в киски, даря наслаждение.
--О Боже!- прокричала Марина, и оргазм накрыл ее с головой.
Дэвид снова навис, удобно расположившись у ее между ног. Их взгляды встретились. Его глаза налились кровью, желание в них просто кипело.
-- Ты моя! Слышишь меня? Моя! Ничто не удержит меня вдали от тебя, даже ты. А теперь смотри в мои глаза. Я хочу видеть их, когда ты кончишь.
Руки опустились на бедра, приподняв их. Член скользнул по складкам, задевая клитор. Марина вздрогнула, продолжая смотреть в его глаза.
--Моя!- прорычал Дэвид и резко двинулся вперед, полностью погружаясь в ее.
--Дэвид!- прокричала Марина, выгибаясь в его руках. О, Боже! Он растягивал ее до придела. Твердый, длинный, толстый. Дэвид приподнялся над Мариной на вытянутых руках и с нетерпением продолжил, набирал скорость, сильными толчками ударяясь в ее, продолжая смотреть ей в глаза. Он то ускорял движения, то опускался на Марину всем весом всаживал в ее свой член, который, казалось, стал еще больше, а головка набухла так, что ощущалась огромным горячим болтом, на который Петровскую насаживали. Они неистово терлись друг о друга, языки танцевали свои влажный танец, он кусал ее грудь, рыча от похоти.
Последние полчаса этого звериного совокупления он практически разодрал Марину надвое своим членом. Они плавали в поту, слюне и соках. Марина извивалась под ним, испытывая один яростный оргазм за другим, а он все продолжал все сильнее и сильнее всаживать в ее раскаленный кол. Он кончил с рычанием. Марина почувствовала, как на самом обрыве в ее шею вонзились острые длинные клыки. От остроты своего оргазма Марина потеряла сознание…
№ 9
Петровская проснулась как от толчка. Она находилась в той же комнате, в которой проснулась. Воспоминание накатили сразу же. О, Господи! Она переспала с совершенно незнакомым мужчиной, который даже не являлся человеком. Что же делать? Так, она уже пыталась сбежать, но ОН, Дэвид, остановил ее и у них была самая чудесная ночь, которая вообще была у Петровской! Одним разом он не обошелся. После первого раза последовали другие. О которых было даже стыдно вспоминать. Марина густа покраснела, когда в ее памяти всплыли их последний раз, за три часа до того как Марина проснулась, Дэвид заставил ее встань на четвереньки и что последовало дальше просто не представишь. Он как животное не мог насытиться ею, весь день, продолжая, доказывая кто главный, подчиняя ее своей воли. Марина огляделась. Дэвида в комнате не было. Слава Богу! Вещи разброшены, кровать разорвана когтями в клочья. Посмотрев на часы три часа ночи. На первом этаже раздался громкий звон разбитого стекла, ругательство нескольких мужчин, затем крик женщины, плач ребенка. Не думая о последствиях, Марина сорвалась, накинув тонкое покрывало на голое тело, бросилась на первый этаж. Петровская выбежав на лестницу, стала свидетелем следующей картины. В центре холла лежал мужчина. Лицо все в крови, одежда разорвана, на животе и правом плече виднелись глубокие порезы, из которых сочилась кровь. Не далеко в углу сидела женщина, крепко прижимая к себе плачущего ребенка. Ребенок около года хватался за свою маму, как за единственного дорогого человека, которому можно обратиться за помощью. Рядом сними было разбита стеклянная дверь, которая рассыпалось по полу на миллионы мелких кусочков. На полу возле двери лежала статуэтка, которая вероятнее всего и являлась причиной разрушения. Мужчина стал подниматься, посмотрев на женщину с ребенком, он перевел взгляд по другую сторону от Марины. Петровская посмотрела в туже сторону. На диване развалились три мужчины, явно наслаждаясь происходящим. Дан и еще один мужчина уткнулись в телефон, о чем- то спорили. А Дэвид, как король, восседал в кресле. На его лице красовалась ухмылка, от которой не только становилось не по себе, а волосы вставали дыбом. В руках он вертел кинжал. Никто даже не обратил, что в их компании стало на одного человека больше.
--Я тебе глотку вырву, сукин сын.— Закричал мужчина.
--Дааа!?— протянул Дэвид,-- ну попробуй! Силенок хватит? Лично я в этом сомневаюсь.
--Отпусти их. Они тебе не к чему. Тебе же нужен я? Я сделаю все, что ты попросишь.
--Ооо. Я в этом уверен. Вот только они не могут выйти от сюда живыми, слишком много увидели, да и ты рассказал. Не так ли?
Что значит, они не могут выйти от сюда живыми??? Марина во все глаза уставилась на Дэвида. Он не может! Что он такое говорит! Но заглянув его глаза, Марина застыла, в них было безразличие, равнодушие и голодная жажда убийства. Это был совершенно не тот человек, с которым спала Марина. В нем исчезло все: нежность, ласка, желание.
--Нет! Я нечего ей не говорил. Прошу! Я умоляю тебя, отпусти их, – испуганно закричал мужчина. Ему все тяжелее становилось стоять на ногах.
--Я спрашиваю в последний раз кто он, ради которого ты предал братьев Затмения?
--Я… я не могу сказать,— выдавил из себя мужчина.
После этих слов Марина как в замедленной съемки наблюдала, как Дэвид швырнул кинжал в сторону женщины с ребенком. Мужчина хотел закрыть собой мать с ребенком, но не успел. Кинжал воткнулся в стену в трех сантиметров от головы ребенка. Женщина вскрикнув, прижала крепче свое дитя к себе.
Он кинул кинжал в ребенка! Кинжал! В ребенка! Страх перед ним отошел на задний план. Марину обуздал гнев: неудержимый, яростный. Да как он посмел? Сволочь!
Последней каплей стало смех троих мужчин, сидящих на диване. А смех Дэвида просто снес крышу.
--Что ты, твою мать, делаешь???— Тихо с шипением спросила Марина.
Не важно, что Марина спросила тихо, ее все услышали. Смех резко прекратился. Все присутствующие обратили, наконец, внимание на Петровскую. В холле наступила тишина. Марина встретилась взглядом с Дэвидом. Он, казался, растерялся, не ожидая увидеть ее здесь.