Она не подпускала его, ловко уворачивалась. Снова оказывалась на расстоянии замаха хлыста. И тут он внезапно подпрыгнул в воздух — словно взлетел. В мгновение ока очутился рядом с рыжей.
В этот миг она как раз занесла хлыст над головой. Доля секунды — и он захлестнул бы мужчину, поймал в убийственный захват. Но чужак успел первым.
Полыхающий меч взметнулся — и обрушился на лоб женщины, раскроив череп пополам. Разжались пальцы, державшие рукоять хлыста. Синие искры погасли, точно их и не было. Женщина рухнула оземь, завалившись на бок.
Глава 2
Толпа зевак ахнула. Люди уставились на то место, куда упала рыжеволосая. Но не увидели мертвого тела в луже крови. Вообще ничего. Падая, женщина растворилась в воздухе. Истаяла, развеялась, как дым над костром.
Черноволосый чужак склонился над старухой, которая угодила под хлыст его противницы. Коснулся ее тела, мотнул головой, увидев, что ей уже не помочь. Встал, убрал меч в ножны, повернулся спиной к месту сражения и зашагал прочь.
Люди косились ему в спину, но никто не смел окликнуть, задать вопросы. Через пару минут явилась городская стража. Битва разразилась так быстро, что стражники только-только подоспели. Им указали, куда ушел чужак. Но когда городовые метнулись в ту улочку, куда он свернул, там не было ни души, ни следа.
Будто он тоже растворился в воздухе, как его рыжая противница. Можно было подумать, что и сражения никакого не было — людям массово примерещилось. Если бы не убитая старуха с изувеченным телом…
Городские ворота немедленно закрылись. На центральной колокольне забил набат. Вся стража принялась разыскивать темноволосого чужака в черных мехах и с длинным заплечным мечом.
А в это время он стоял не где-нибудь, а у дома сотника городской стражи! И в его глазах вспыхивали зловещие алые огоньки. Ноздри вздымались с такой мощью, словно он вдыхал давно желанный запах… или смертельную отраву.
Толкнув калитку, он вошел во двор, прошествовал к дому. Попробовал открыть дверь — та была заперта изнутри. Тогда он размахнулся и высадил ее одним ударом могучего плеча. Хотя дом сотника был сколочен из добротной сосны.
Прежде чем обитатели среагировали на шум и взлом, он пронесся по дому черным вихрем. Ворвался в одну из спален — и застыл перед кроватью.
На ней лежала девушка. Не просто лежала, а металась по постели, словно в горячке. Совсем юная, болезненно исхудавшая. Нежное личико покрывал нездоровый румянец. А черты лица…
Темноволосый мгновенно узнал их. Они точь-в-точь повторяли черты его преследовательницы. Красноволосой женщины с хлыстом, которая растворилась в воздухе от его смертельного удара.
Эта на кровати казалась ее юной копией. И локоны такие же ярко-рыжие, пышные, длинные. Они разметались по всей постели, и девушка казалась объятой огнем.
Чужак стиснул зубы. Похоже, с ним хотят поиграть. Но у него всегда был лишь один ответ на любые игры. Рывком он достал из ножен меч. И занес над постелью. Ни юность, ни красота, ни явная болезнь девушки не остановили его, не смягчили сердце.
Вдруг у двери раздался отчаянный вопль. В спальню ворвалась женщина и повисла на его руке с мечом. Он молниеносно отшвырнул ее к стене. Женщина снова бросилась к нему.
— Что ты делаешь?! За что хочешь убить мою Виреллу?! Кто ты такой, зачем ты в нашем доме? Что тебе сделала моя дочь?
Мужчина вздрогнул. Убивать на глазах у матери — такого он не мог. Хотя все внутри звенело и вопило, каждый клочок кожи, мышц и костей требовал — убей проклятое отродье, убей!
— Где ее отец? — хрипло выдавил он, не опуская меч.
— Он мертв! В чем бы он ни провинился перед тобой, Вирелла не виновата! Она даже никогда не видела его!
— Когда и как он умер?
Мать не успела ответить. Вместо ее голоса зазвучал другой, тоже женский.
— Она сказала — мертв, а не умер. Она не знала его живым. Зачала от покойника!
Стремительно развернувшись, чужак увидел вторую женщину — ровесницу первой. Рядом с ней — раба-охранника. Тот обнажил меч, но страх во взгляде выдавал, что раб отнюдь не рвется в бой с разъяренным пришельцем.
— Замолчи, злыдня! — выкрикнула мать. — Тебе лишь бы опорочить меня и мою дочь!
— От тебя и твоей дочери в нашем доме одни проблемы! — огрызнулась вторая. — Сколько раз я твердила Толвару, чтобы выгнал вас! Этот, — она ткнула пальцем в сторону чужака, — явился из-за нее! И что теперь с нами со всеми будет?!
Чужак мысленно выругался. И наконец опустил меч. Разум начал возобладать над непреодолимым инстинктом, который вел его все это время. Чего только не было в его жизни, но он еще ни разу не встревал в свару двух озлобленных баб, когда шел вершить месть!