Бл*ять.
Если парни из охраны Клауда находятся здесь, буквально в двух милях от Амалии, это значит, что он или идет за ней по пятам, или уже нашел ее. Бл*ть, неужели я снова облажался, и это место раскрыто?!
Сук@, нет времени ни на что, надо срочно выбираться отсюда.
Делаю шаг вперед к парню с автоматом, подняв в верх руки, демонстрируя покорность. Он все также держит меня на мушке, и гадко лыбится. Дебил.
Эта его ухмылка действует как спусковой крючок: всегда, когда противник думает, что победил, он расслаблен настолько, что можно сломить исход боя.
Пользуюсь этим молниеносно. На смену сознанию приходят инстинкты. Тьма опускается на глаза, и мы вместе с ней, впервые как настоящие союзники выступаем не против друг друга, а против остального мира.
Резко прыгаю вперед и хватаю дуло автомата, потянув на себя. Резко дергаю вперед, чтобы прикладом разбить охотнику нос, лишить его нескольких минут и выиграть преимущество. Тут же на меня с двух сторон бросаются противники. Мое сознание уходит так глубоко во тьму, что тьма начинает выходить из берегов. в голове не остается ни одной мысли, только образ: Амалия в руках у Клауда. Однажды я видел это через окно, но только сейчас, когда мой мир полностью перевернулся, я, бл*ять, не позволю этому случиться.
Живот начинает покалывать, мышцы нагреваются за секунду — момент перехода из человека в волка невероятно короткий, но мне нужно выжать из этого все.
Основательно и четко бью владельца автомата снова, и слышу, как у него крошатся зубы, а приклад разрывает хрящи. В это же время успеваю ухватиться полузубами-полуклыками в плечо охранника справа, он рычит от боли и пытается ухватить меня за горло, но я успеваю увернуться. Рывком тяну за одежду на груди третьего, слева, и сталкиваю этих двоих лбами, пытаясь удержаться при этом на грани волка и человека.
Эта грань действует мне на руку — придает суперсилу, но она слишком, слишком коротка, и мои инстинкты воют о том, что драка может выйти не мою пользу. А потому мне нужно сразу избавиться от противников.
Резко отпускаю руку от груди третьего и достаю из — за пояса джинс предусмотрительно припрятанный нож Ларса. Ну что ж, теперь тебе придется сразиться против своих же. Неслучайно нож имеет столько желобков — он явно изготовлен по специальному заказу психопата, что пускает кровь большим живым телам. Вроде человека или оборотня.
Не рассуждая долго, вонзаю нож в живот тому, что ближе. Тот делает свое дело — противник буквально харкает кровью мне в лицо, и тут я слышу краем сознания треск разрываемой ткани.
Оставшиеся два охранника, что притаились за машиной, окружая меня, превращаются в волков.
Но у них нет моего преимущества: ненависти и страха. Страха НЕ ЗА СЕБЯ. Поэтому я все еще держу грань между человеком и волком, превратившись в практически мифическое существо: такое же страшное и опасное, странное, внушающее ужас непривыкшему. На человеческих руках — когти волка, рот растянулся в диком оскале с огромными клыками, царапающими собственные губы до крови. Плечи разбухли, разрывая футболку и покрылись наполовину шерстью.
Сердце бухает четко и быстро: А-МА-ЛИ-Я! А-ма-ли-я! А-МА-ЛИ-Я!
Только эта мантра и держит меня в узде человеко-волка. Только это и дает сил.
Резко разворачиваюсь вкруговую, полоснув ножом воздух вокруг себя. Полоборота уходит в «молоко», — зверь успевает отскочить в сторону, но зато остальное движение не проходит незамеченным для последнего врага. Удается раскроить ему морду почти наполовину. Я практически слышу, как чавкает кровь, булькает вытекающий глаз.
Было бы время, сказал бы спасибо Ларсу за такой отличный подарок — тонкий нож для охоты на оборотней. Он оправдал себя за секунду.
И в это мгновение второй будто приходит в себя после сильного удара и резко бросается на меня сбоку. Удар не кажется неожиданным, но я его пропускаю, и практически позволяю впиться уже волчьим клыкам в ногу.
Он старательно сжимает челюсть, и я вою от дикой боли — клыки уже царапают кость, в ушах пульсирует кровь, жар прокатывается по всему телу снизу вверх. Дергаю ногой, но от этого еще хуже — мясо ползет по острым зубам разъяренного волка.
Самый первый, оттерев глаза от крови, нагибается за автоматом. Я пытаюсь прорваться к нему, но нога в тисках клыков ненасытного волка капканом держит меня на месте.
Сук@!
А-МА-ЛИ-Я! А-ма-ли-я! А-МА-ЛИ-Я! — рычит и воет сердце и в это время первый выпускает автоматную очередь.
Амалия
— Ну что, девочка моя, развлеклась? — нехорошо и спокойно тянет Клауд, и мое тело начинает сотрясать мелкая дрожь ПРЕДЧУВСТВИЯ, как бывает всегда, если он так спокойно улыбается.