— Открой мне дверь, волчица! — в дверь ванной комнаты забарабанили кулачищем, хотя по звуку больше напоминало кувалду.
— Убирайся, собака! Слышишь?! Ненавижу тебя! — девушка зажала рукой всё ещё кровоточащую рану и отступила к стене, чтобы в случае чего дать оборотню отпор.
Случай наступил буквально через несколько секунд, когда тяжёлая дверь слетела с петель и с грохотом упала на пол.
Девушка снова попятилась.
Во взгляде Максима полыхали языки пламени, в котором он вот-вот спалит свою пару
— как ты смеешь перечить мне, своему альфе, полукровка? И с какой стати ты решила опозорить меня перед моим бетой? Тебе не убежать от меня! Забудь об этом раз и навсегда! — его глаза стали насыщенно синими, что означало только одно — он на грани и может перекинуться, а это для Насти не лучший вариант.
Сейчас она ослаблена и его волк подавляет её сознание, а потому принять обличье зверя она не сможет. В таком случае, альфа запросто может её убить.
— Я не буду твоей, волк! Ни за что не приму тебя! Моей метки на тебе не будет! — ярость вперемешку со страхом неслась по венам, а альфа всё наступал на неё.
— Тогда я убью тебя. Растерзаю на глазах у своей стаи, чтобы никто больше не посмел ставить мою власть под сомнение, — Максим заговорил тихо, но лучше бы вопил. Угроза, что скользила в его голосе, словно ядовитая гадюка проникала под кожу и оставляла там свои болезненные укусы. — На четвереньки, волчица!
Мощный импульс проник в мозг Насти и её сразила адская боль, что скрутила каждую мышцу в теле. Волчица заскулила, обвиняя во всём происходящем глупого непокорного человека, который никак не признаёт своего самца.
Девушка упала на пол, но не на четвереньки, как желал того Максим, а навзничь.
каждую клеточку её тела парализовало от пытки, которой её подвергал волк. Она лишь беспомощно хрипела, вздрагивая от накатывающих судорог
Оборотень присел на корточки рядом с ней и злобно усмехнулся, как будто страдания несчастной девушки доставляют ему удовольствие.
— Больно? — зрачки Максима стали светлее, а боль немного отступила, и Настя облегчённо выдохнула. — Запомни, я разорву тебя на части собственными клыками, если ещё раз ты проявишь ко мне неуважение.
Максим в ярости зарычал и, перекинувшись, прямо с порога бросился в лес. Он убегал подальше от дома, чтобы не навредить волчице ещё больше. Ей и так после его наказания придётся отлеживаться целый день, а учитывая медленную регенерацию полукровок‚ возможно, даже два дня.
Он сам не знал, что на него нашло. Но когда увидел её, убегающую в чащу леса, захотелось догнать и разорвать в клочья. Не просто потрепать, а действительно убить, уничтожить, растерзать её на мелкие кусочки.
Такой слепой ярости он не испытывал даже к своим врагам и пока не понимал, что это не столько ярость, сколько желание обладать.
Ни разу в жизни Максиму не отказывала женщина. Это для него стало полной неожиданностью, как и то, что её человеческая сущность не находит консенсуса со звериной. Волчица Анастасии приняла его сразу же, как только он встал на порог её дома. Что касается Насти… Она против. И почему, спрашивается? как может оборотень идти против своего волка? Где это видано, чтобы человек диктовал зверю свои правила?
Хотя, конечно, если учесть чья она дочь… Многие вопросы сразу же отпадают.
Чему мог научить своё дитя оборотень, истребляющий себе подобных? Только неуважению к волкам. И это в лучшем случае. Надо бы копнуть глубже в прошлое Анастасии. кто знает, может она недалеко ушла от своего папаши.
Что странно, секс у них был по обоюдному согласию. Настя отдавалась ему с такой страстью, которой он не встречал даже у чистокровных волчиц. Соответственно, ошибки быть не может, они действительно истинная пара. Да даже, если бы это было не так, он уже не отпустит её. Этот запах, что сводит его с ума теперь у него под кожей. Он чувствует её даже когда находится в нескольких километрах от дома, как сейчас.
А ещё, Максим очень ярко ощущал её боль…
Волчица скулила и извивалась от мук, как физических, так и душевных. Его же волк был недоволен. Не только её неповиновением, но и своим поступком. Альфа по сути своей должен быть свирепым, вот только должно ли касаться это его самки?
— Отец! — Макс ворвался в родительский дом и чуть не сшиб с ног Алину, которая, тут же расцвела, поймав на себе пристальный взгляд альфы.