— Шани, нельзя тебе выходить замуж без любви. И про духа предков так говорить нельзя. Это не проклятие, а защитный дар.
— А к нелюдям мне, значит, можно, да?! Айхо, видимо, решил, что там моя любовь! — возмутилась я.
— Айхо не может ничего решать, — ответила спокойно мама, а затем с улыбкой в голосе спросила: — Ну и что же ты от меня хочешь, маленькая притворщица?
— Мамочка, ты же всё можешь! Сними с меня это проклятие! Мне никогда не выйти замуж с этим вашим Айхо, — взмолилась я, заглядывая в её тёмно-зелёные с хитринкой глаза. — Эдрин подарил мне цветочную цепь. Сделал предложение. А как я его приму?
— Ну, ну, успокойся, доченька, — мама обняла меня, поглаживая по голове. — Айхо не бездушный, не злой, Шани… Может, он ещё примет твоего Эда. Всё наладится, успокойся, девочка моя… — мама вдруг замолчала. Я увидела, что она смотрит поверх меня с полуулыбкой. — Выходи за Эдрина, раз так…
Я втянула глубоко воздух от волнения.
— А как же Айхо? — непонимающе спросила.
— А что Айхо… Белый дым, ветивер, дягиль и дух, глядишь, задобрится…
Этим вечером мы закрыли все ставни. В полумраке, освещённом дрожащим пламенем свечей, мама склонилась над дымящимися травами и долго шептала нараспев, читая заклинание. Я смотрела на неё как заворожённая. Её красивое лицо с едва заметными морщинками было окутано дымом. В больших глазах, которые сейчас казались чёрными, плясали огоньки. Волнистые волосы мамы отливали золотом.
Закончив, она подняла голову и долго молчала с задумчивым видом.
— Предки не одобрили твой выбор, Шани, — наконец сказала она. — Эдрин не твоя судьба. Я трижды обращалась к ним, но все три раза потерпела неудачу. Изменить предназначение духа, к сожалению, невозможно…
Моё сердце сжалось от волнения, но мама успокаивающе повела рукой.
— Некоторые вещи неподвластны нам, дочка, но иногда их можно сделать более гибкими.
Когда дым рассеялся, она сложила пепел в специальный амулет и перевязала его шёлковым шнурком. Прежде чем повесить его мне на шею, мама подержала амулет в руках, словно пытаясь согреть его и передать свою любовь.
— Пока на тебе этот оберег, Айхо не появится, — сказала мама.
Стрелки уже показывали час ночи. Мама кинула в ступу горсть лаванды, зерна перца, розмарин, змеиную траву и омелу, тщательно измельчила их, сопровождая процесс специальными словами, и бережно пересыпала получившийся порошок мне в руку.
— Ощути вместе со мной, — велела она.
Аромат смеси был сладковатым, но в то же время пряным и немного резким. Я погрузилась в свои ощущения. Вдыхала ауру растений, словно густой туман, пока границы реальности не начали размываться. Духи заговорили со мной. Я слышала их голоса. Как обычно, не могла уловить, на каком языке они говорят. Это был язык другого мира. Но я всегда могла понять его.
Речь духов была тревожной и полной предостережений. «Земля дрожит. Скоро что-то пробудится. Это будет не просто гибель…»
Мама положила смесь в специальный отсек в медном браслете и надела его мне на левое запястье, связывая магическими словами.
— Не снимай пока, — мама взяла меня за руки и внимательно посмотрела в глаза. — Шани, мы лишь маленькие частицы в этом огромном мире, брошенные в землю. Наша душа должна расти. Ты — часть живого: растений, деревьев, насекомых, животных. Не думай, что ты намного лучше их. Каждая травинка борется за жизнь, деревья воюют с деревьями, кусты — с кустами. Они испытывают приязнь и ненависть, и везде идёт война: одни побеждают, другие умирают. Мы становимся лучше, только когда любим. Поэтому береги дар предков. Будь сильной, что бы ни случилось, — сказала она и после паузы добавила: — Найди своего избранника, Шани. Он особенный, другого такого нет. Он многому тебя научит.
Мы улеглись спать. Наши кровати стояли напротив друг друга. Мама погасила свечу и зашуршала одеялом. Комната погрузилась во тьму, оставив после себя лишь аромат воска.
— Мамуль, а зачем приходила Галайка? — внезапно вспомнив о неприятной встрече, спросила я.
— Сама не знает, зачем, — коротко ответила мама. — В воздухе сгустились гнев и жестокость. Что-то их уплотняет. Люди не понимают, вот и злятся… Спи, доченька. Я потом тебе всё расскажу.
Тот порыв холода, вновь повторился. Я закуталась в одеяло, задержала дыхание, наблюдая за чувством.
Когда все прекратилось, положила ладонь под щеку, нащупала на груди мамин оберёг и закрыла глаза.
Тишина уже была настолько глубокой, что, казалось, даже птицы на крыше перестали шевелиться. Цветы будто бы утратили свой аромат, а ночь опустилась на землю, поглощая всё вокруг. Лишь шёпот травы за окном нарушал безмолвие, уносясь вдаль и наполняя душу тревогой и волнением.