Именно Екатерина в своих законах 1770 — 1780-х годов ввела и закрепила в праве и, соответственно, в сознании русских людей такие необыкновенные для тогдашнего общества ценности и понятия, как «частная собственность», «свобода предпринимательства», запрещение различного рода монополий, утвердила правило свободы конкуренции на рынке. Это не замедлило дать весомые результаты в экономике.
...Екатерина II любила Петербург, называла его «моя чопорница, моя столица». Царствование Екатерины стало золотым веком петербургской архитектуры, где господствовал возвышенный и величественный стиль классицизма, так соответствовавший эстетическим пристрастиям Екатерины II. Денег на перестройку столицы не жалели, с 1770-х годов центр ее стал приобретать черты роскошного архитектурного ансамбля, он украсился каменными набережными, роскошным дворцами вроде Таврического или Мраморного.
Не было более пышного двора в Европе, чем российский императорский двор в Петербурге. Расходы на него составляли гигантскую сумму, двор властно определял жизнь всех петербуржцев. Только в Зимнем дворце работали сотни слуг, одних печей там было девять сотен, не говоря уже об обслуживании других потребностей двора. Знать жила в роскошных особняках на главных улицах города, ее нужды тоже обслуживали тысячи дворовых.
Понятие «высший свет» по-настоящему появилось при Екатерине II, и оно обозначало не просто сотни представителей родовитых фамилий, но и определенный стиль светской жизни, развлечений, бытовой культуры. Англичанин У. Кокс, посетивший публичный бал в Зимнем дворце в 1778 году, был того же мнения: «Богатство и пышность русского двора превосходят самые вычурные описания. Следы древнего азиатского великолепия смешиваются с европейской утонченностью... блеск придворных нарядов и обилие драгоценных камней оставляют за собой великолепие других европейских государств». Во дворце собралось в тот день около восьми тысяч человек. Вся эта толпа не смешивалась с высшей знатью, которая отплясывала под ту же музыку, но за низеньким барьером, отделявшим придворный круг от прочих.
При Екатерине II Зимний дворец был дополнен двумя Эрмитажами, Эрмитажным театром, Зимним садом, Лоджиями Рафаэля и другими архитектурными чудесами. Особые художественные пристрастия Екатерины, ее тонкий вкус, любовь к коллекционированию картин, гравюр, скульптур, камей, медалей способствовали тому, что русские агенты закупали в Западной Европе не только отдельные произведения искусства, но целые коллекции и художественные собрания, а также библиотеки баснословной ценности. Именно при Екатерине и во многом благодаря ее увлечениям были заложены основы Эрмитажа как великого музея, а собирательство произведений искусства стало благотворной для русской культуры модой.
Особенно хорош был ее Эрмитаж. Французская идея уединенного в тиши лесов убежища — храма размышлений, места дружеского, «без чинов», общения, превратилась в России в идею роскошного дворца-музея по соседству с Зимним дворцом. Стоило человеку только переступить порог Эрмитажа, как он попадал в подлинное царство прекрасного — картин, скульптур, книг, музыки, пения. Его сразу же окружал чудесный мир, располагавший к несуетному размышлению и наслаждению. По подсчетам самой Екатерины, в 1790 году в Эрмитаже было четыре тысячи картин, 20 тысяч гравюр и резных камней, 38 тысяч книг, а главное — каждому из приглашенных (а их число строго ограничивалось) в этом дивном мире искусства предоставлялась возможность почувствовать себя раскрепощенным, веселым, как сама императрица.
Правила поведения в Эрмитаже запрещали чинопочитание. Среди избранной публики Екатерина проводила время в беседах, играла в карты, слушала музыку, могла исполнить русскую пляску или сыграть в фанты. Известны три вида екатерининских посиделок, три «эрмитажа» — большой, средний и малый. Если человека приглашали на «малый эрмитаж» — самый немноголюдный, то это была редкая милость, которой следовало умело воспользоваться. Перед назначением какого-нибудь крупного чиновника приглашали на «эрмитаж», и в непринужденной беседе «без чинов» и церемоний проницательная государыня знакомилась с человеком, узнавала, чем он дышит, как ведет себя с людьми, и уже после этого выносила окончательное решение о его назначении. Императрицей были написаны забавные правила поведения для гостей на «эрмитажах»: «1. Оставить все чины вне дверей, примерно как и шляпы, а наипаче шпаги. 2. Местничество и спесь оставить тоже у дверей. 3. Быть веселым, однакож ничего не портить, не ломать и не грызть. 4. Садиться, стоять, ходить, как заблагорассудится, не смотря ни на кого... 10. Сору из избы не выносить, а что войдет в одно ухо, то бы вышло в другое, прежде, нежели выступит из дверей». К нарушителям «законов эрмитажа» применяли «репрессии»: ему предстояло выпить стакан воды и вслух прочитать целую главу из невыносимо скучной и корявой «Телемахиды» Василия Тредиаковского — наказание страшное, но не смертельное.