Алехан, брат фаворита Екатерины II Григория Орлова, был человек наглый, беспринципный и по-своему очень талантливый. Третий по старшинству из пяти братьев Орловых. Если брат Григорий был заводилой заговора в Семеновском полку, то Алехан настраивал в пользу «матушки» преображенцев. Он же ночью 27 июня на наемной карете поехал в Петергоф, где находилась Екатерина, и поднял ее рано утром знаменитой фразой: «Пора вставать! Все готово, чтобы провозгласить вас...» На окраине Петербурга он передал свой бесценный груз брату Григорию...
Вообще Алехан занимал особое место среди братьев. Он был явно умнее их и, что особенно важно, отличался от них несокрушимой волей, инициативностью и решительностью, причем не только в питье, гульбе и драках, но и в более существенных делах. В нем были ярко видны качества человека незаурядного, мыслящего масштабно. Современник так характеризовал Алехана: «Хладнокровие в обсуждении дела со всех точек зрения, ясность взгляда, решительность и неуклонность в преследовании своих целей». Кроме того, он был беспринципен, прагматичен и циничен — а что еще надо для политика? С кутежами времен молодости он покончил раньше, чем Григорий и другие братья, и быстро приспособился к новым обстоятельствам. «Манеры его необыкновенно просты, хотя не лишены того достоинства, которое сопряжено с такими успехами, — писал о нем мемуарист. — Он любим всеми сословиями и в счастье ведет себя таким образом, что не возбуждает зависти». К этому добавим красоту и обходительность этого гиганта — от него млели все женщины, наконец, вспомним удачливость и славу Орлова, которая как шлейф тянулась за ним всю его жизнь. Эта слава была одновременно и скандальной, и истинной. Скандальную славу Алексей Орлов добыл себе в Ропше, где стал одним из убийц императора Петра III, а истинную — на Средиземном море, где в 1770 году он руководил Морейской экспедицией русского флота, который одержал блистательную победу над турецким флотом при Чесме. И вот когда Орлов отдыхал после трудов ратных в Италии, жизнь и Екатерина приготовили ему еще одно испытание — выманить и захватить «побродяжку». Роль приманки он сыграл отменно. Как только самозванка под именем графини Сининской появилась в Пизе, к ней явился секретарь Орлова и пригласил в гости к графу. Тот принял ее с роскошью, сумел понравиться и даже влюбил ее в себя. Не без циничной гордости своими выдающимися мужскими достоинствами, о которых знали все шлюхи Петербурга, он писал в отчете на имя государыни: «Она ко мне казалась быть благосклонною, чего для я и старался пред нею быть очень страстен. Наконец, я ее уверил, что я бы с охотой и женился на ней и в доказательство хоть сегодня, чему она, обольстясь, более поверила». 22 февраля 1776 года она поехала с Орловым из Пизы в Ливорно, отобедала на берегу, а потом согласилась подняться на борт стоящего на рейде флагманского корабля эскадры адмирала Грейга «Три иерарха». Так она оказалась на территории Российской империи, где и была задержана. Но не без иезуитского коварства: переодетые в священнические рясы матросы разыграли комедию «венчания», а потом капитан арестовал «молодоженов». Тем временем корабль снялся с якоря. После этого якобы арестованный Алехан «тайно» переслал «супруге» записку. Он «с отчаянием» сообщал, что его держат под арестом и что он просит возлюбленную потерпеть, обещая освободить ее из заточения при первом же удобном случае. Вся эта ложь нужна была только для того, чтобы самозванка сохраняла иллюзию надежды, не затосковала и не умерла бы с горя во время долгого плавания к берегам России. Сам Орлов сел в шлюпку, вернулся на итальянский берег и письменно рапортовал Екатерине: успех обмана полный, самозванка «по сие время все еще верит, что не я ее арестовал»... Каков молодец!
Всю дорогу до Кронштадта самозванка вела себя спокойно, полагаясь на обещание Орлова освободить ее внезапным налетом. Но у берегов Англии она поняла, что ее обманули. Она пыталась выброситься с борта русского корабля в английскую шлюпку, звала на помощь, но ее укоротили... И вот Екатерина II, получив известия о прибытии корабля «Три иерарха», пишет Грейгу — начальнику, осуществившему доставку пленницы в Россию: «Господин вице-адмирал Грейг, с благополучным вашим прибытием с эскадрою в наши порты, о чем я сего числа уведомилась, поздравляю и весьма вестию сей обрадовалась. Что касается до известной женщины и до ее свиты, то об них повеления от меня посланы господину фельдмаршалу князю Голицыну... и он сих вояжиров у вас с рук снимет. Впрочем, будьте уверены, что службы ваши во всегдашней моей памяти и не оставлю вам дать знаки моего к вам доброжелательства».