– Ох, Изабелла, он такой!.. – Она долго не могла найти подходящих слов, но, всё же, нашла их, – Когда я с ним, меня словно в жар бросает! Он очень красивый, высокий, а глаза… глаза такие…
Я слушала восторженные речи, почти не отвлекаясь на них. «Словно в жар бросает» – это именно то, что я чувствовала с Бахтияром. А с Джереми… ну, с ним я не чувствовала ничего даже близкого к этому.
– А у тебя? – Вдруг спросила девушка, отвлекшись от собственных мыслей, – Как с Джереми?
– Эрика… – Пробормотала я, – Да я понимаю, что ему нужен престол и ничего большего!
– В смысле? – Спросила она, – Он предложил тебе брак по расчёту?
– Нет, – Честно ответила я, – Брак пока предлагает только Бахтияр. Нет, он… он просто признался, что мечтает о престоле, из чего я сделала вывод, что могу быть полезна ему. Ничего большего.
Эрика тут же всплеснула руками:
– Изабелла, но многие люди мечтают о престоле! Это не значит, что он хочет использовать тебя.
– Меня все хотят использовать, – Поджала губы я, – Это нормально.
– Нет, это не нормально! – Закричала она с негодованием, – Ты молодая, привлекательная девушка! Почему ты думаешь о том, что самое интересное в тебе – это корона и скипетр?
– Потому что… – Пробормотала я и снова соврала, – Не знаю.
– Потому что ты не видишь, какая ты красивая и замечательная! – Продолжила кричать девушка, – Откуда эти глупые, необоснованные сомнения?!
– Я… я не знаю, – Опять соврала я, – И, потом, красивая и замечательная у нас ты.
– Не буду спорить, – Эрика снова развернулась к зеркалу, – Но и ты тоже. Поверь в это.
– Я постараюсь, – Кивнула я, – А теперь иди и повеселись. Но без глупостей!
– Буду осторожна, как всегда, – Она чмокнула меня в щёку. Мы вышли из комнаты.
После разговора с Эрикой я решила опять посетить Бахтияра. Не столько из-за рациональных мыслей о том, что он может отбросить свои глупости и заговорить о важных вещах, сколько… Ох, я хотела увидеть его! Я думала, что Джереми сможет отвлечь меня, но… этого же не произошло.
– Ваше Высочество, – Позвала я, подходя к камере.
– «Ваше Высочество»? – Переспросил он, – Раньше же называла меня Бахтияром, Изабелла.
Я покачала головой:
– Ваше Высочество… Словом, – Я сглотнула, – Я извиняюсь за тот разговор. Я была взвинчена, опечалена и… я не имела право себя вести столь… панибратски.
Сейчас, когда он встал во весь рост, я заметила, что он очень похудел, но всё равно оставался прекрасен. Щёки заросли густой щетиной, что тоже только добавляло мужества, хотя я и не привыкла видеть небритых мужчин. Ох, он привлекал меня, и тем больнее мне было находиться рядом!
– Изабелла, я понимаю, что то, что происходит между нами смущает тебя, – Мягко произнёс он. Обманчиво мягко, если судить по его карим глазам! – Но, поверь, я не буду напорист. Я дам тебе время, чтобы ты узнала меня. Сколько угодно времени.
Я хотела снова ответить ему подчёркнуто-официально, но что-то в его позе и взгляде сдержало меня. Я буду опять себя винить, но я решила быть честной:
– Хорошо, – Кивнула я, – Что мне следовало бы знать о тебе? Какой ты?
На секунду он задумался, а потом произнёс:
– Я не такое чудовище, каким ты меня считаешь, – Вдруг ответил он, пристально глядя на меня, – Да, мне приходилось и казнить, и убивать людей в схватках, но это не делало меня счастливым. Я проливаю кровь, только когда это необходимо.
– Тогда что делает тебя счастливым, если не битва?
Я всегда считала, что вайолинцев делают счастливыми только резня и кровь, но, видимо, ошиблась. Конечно, если он говорит правду!
– Меня делает счастливым моя мама, – С искренней, как мне показалось, теплотой произнёс он, – Она любит меня, заботится и оберегает. Она мой самый близкий человек.
Я ждала, когда и он спросит меня о чём-то личном, чего он, видимо, делать не планировал. Тогда я продолжила:
– Но, если тебя не делают счастливыми убийства, зачем ты убиваешь?
Он ответил без тени сомнения:
– Я убиваю только тех, кто этого заслуживает. Я делаю это по справедливости и никогда не обижаю слабых и невинных.
Меня это, не скрою, порадовало, но я не могла избежать следующего вопроса:
– Но как простой человек может решать, кто заслуживает смерти, а кто нет? В смысле, даже король, наверное, не вправе делать это, а уж наследный принц…
– Если я вижу, как мужчина насилует женщину или бьёт старика… ты думаешь, это неочевидно?
Я замялась и признала его правоту:
– Да, в мире есть вещи за гранью зла, – Согласилась я, – Но солдаты Эльроунта… они были невинными мальчишками, в основном. Они не насиловали и только оборонялись. Почему было справедливо убивать их?