Глава 13.
– Какая музыка Вам нравится, Ваше Величество? – Спрашивал собеседник. Мы прогуливались по безукоризненно вычищенным дорожкам меж цветущих вишен и черёмух. Было тепло и солнечно, а ветерок ерошил наши волосы.
– Боевая и торжественная, – Произнесла я, – Такая, которая пробуждает яркие эмоции. А Вам, Джереми?
– Мне нравятся эмоции другого рода, – Улыбнулся он, – Мне нравится музыка плавная и нежная, та, которая заставляет мечтать.
– И о чём же Вы мечтаете? – Не без подлинного интереса спросила я.
– О том, чтобы сделать нечто великое, чтобы сделать жизнь людей лучше, – Задумчиво произнёс принц, – И, конечно, о чистой и взаимной любви. А Вы?
– Я не мечтательница, – Честно ответила я, – Грёзам я предпочту действие.
– А всё же, Изабелла? – Довольно нахально спросил он, отбрасывая обращение «Величество», но не поправляя себя при этом, – Если подумать… о чём бы Вы могли помечтать?
Проклятье… сначала Мария с этими дурацкими, личными расспросами, теперь ещё он… Ну, и что ответить? Правду о том, что я мечтаю свободно касаться Бахтияра или почти ложь насчёт того, что главная моя мечта – проявить себя в политике?..
– Наверное, я мечтаю о том же, о чём и Вы, – Спустя несколько секунд удачный ответ пришёл в голову, – Сделать многое для страны и подданных, победить голод, добиться процветания королевства… Но лично для себя я бы хотела крепкой и любящей семьи.
– А какой должна быть семья по-Вашему? – Спросил он снова.
– Настоящей, – Ответила я первое, что пришло в голову, – В ней должно быть место любви, уважению, доверию и честности. А по-Вашему, Джереми?
– Я должен быть уверен в ней, – Подумав, произнёс он, – В верности своей женщины, в преданности собственных детей. Иначе это не имеет никакого смысла.
– Вы рассуждаете очень зрело, – Похвалила я, – Кстати, сколько Вам лет?
– Почти двадцать четыре, – Ответил он, не задавая встречного вопроса.
– И Вы уже… любили?
– Было дело, – Не пошёл на откровенность принц.
Я испытующе смотрела на него. Помедлив, Джереми добавил:
– Она досталась моему старшему брату.
– Ох, Джереми… – Ответила я, – Мне очень жаль…
– Не стоит, – Он мотнул головой, – Это была безответная детская влюблённость, которая не могла перерасти во что-то большее. Но давайте не обо мне. Вы любили?
– Нет, – Сказала я, подумав о том, был ли мой ответ честным.
То, что я испытываю к Бахтияру – можно ли это назвать любовью или просто инстинктом? В любом случае, Джереми об этом знать не стоило.
– Как так вышло? – Спросил он, – Разве не было даже какого-то увлечения? Даже безответного?
– Увы, но нет, – Пробормотала я, – Не всем дано испытывать подобные чувства.
Он сочувственно посмотрел на меня. Не знаю, почему, но я затараторила, пытаясь оправдаться:
– Отсутствие подобного опыта не делает меня какой-то ущербной. Просто не всегда мы встречаем нужного человека в юности. Так бывает.
– Да, безусловно, – Кивнул он, – Но я могу сказать, что даже безответная любовь – это огромный опыт. Я три года был влюблён и не жалею об этом ни на секунду. Любовь делает жизнь ярче и насыщеннее, она заставляет взрослеть.
– Не думаю, что без любви моя жизнь была какой-то неполной, – Искренне произнесла я, – Образование и опыт управления королевством дали мне больше опыта, чем любые прогулки под луной.
– Вопрос в том, сделал ли Вас этот опыт счастливой?
Я посмотрела в его нефритовые глаза и не нашлась, что ответить. Его взгляд был немного сочувственным, а немного даже испытывающим. Я подумала о том, что мало кого в моей жизни волновал этот вопрос – и даже меня саму он не особенно волновал. Услышать его из уст малознакомого мне мужчины было почти дерзостью.
– Вы затрагиваете очень личные темы, Джереми, – Ответила я.
– Вам было бы приятнее, если бы разговор шёл об искусстве или погоде? – В лоб спросил он.
– А если я спрошу Вас о том же? – Проявила наглость я, – Вы счастливы?
Принц отвёл взгляд и, задумавшись, ответил:
– Это прозвучит глупо, ведь я наследный принц, и у меня есть сколько угодно денег, – Пробормотал он, – Большинство людей о таком и мечтать не могут. Но делает ли меня это счастливым? Скорее, нет, чем да. Когда я был влюблён, моя жизнь была полна смысла: пусть не всегда это было связано с радостными эмоциями, но меня посещало вдохновение, у меня была надежда. Утрата этого чувства, может, и делает жизнь легче, но не делает её наполненной. Я не могу назвать себя счастливым человеком. Нет. Не в данный момент времени.
Я не ответила и задумалась о самой себе. Может, интерес к Бахтияру и добавил проблем в мою жизнь, но стали ли краски казаться более яркими, а мир многогранным? Наполнилась ли моя жизнь новым смыслом?