Намеки жены были более чем прозрачные. И Трандуил не видел смысла отказывать: если она считает возможным отвлечься от дурных мыслей подобным образом, что ж, он ничего не теряет, если попробует. Поэтому он ответил ей, встретил ее губы своими и положил свою ладонь ей на грудь. Потом медленно опустил голову ниже и улыбнулся, зная, о чем она думает. Постепенно касания губ и языка снова заставили Ксанис расслабиться. Он встал на колени между ее ног, погрузив язык в ее лоно, и быстро вылизывал чувствительный бугорок клитора. Ответные стоны супруги возбуждали его, и он нетерпеливо терся естеством об покрывало.
Ксанис дернулась, кончая. Муж лег рядом, потираясь влажным членом о ее бедро. Отдышавшись, девушка поменялась с эльфом местами и теперь сама руководила процессом. Но вместо того, чтобы сесть сверху, она решила попробовать кое-что новое. Среди илитиири это считалось недостойным женщины и противным, но… Она хотела порадовать расстроенного супруга, поэтому, решившись, взяла его член в рот. Трандуил замер, восторженно выдыхая. Он едва удержался, чтобы не толкнуться вглубь и позволил ей выбрать темп и глубину ласки самой. Тянущееся ощущения удовольствия от ее губ, вбирающих член в себя, усиливало желание многократно, до мурашек по коже. Ее губы и язык были такими нежными, а движения — уверенными, что своего она добилась быстро, и он кончил несколькими большими каплями, которые Ксанис вылизала. Он нагнулся к ней, благодарно целуя.
— Ты восхитительна, — он лег подле нее, обнимая и устраивая супругу головой у себя на груди.
С утра Ксанис намеренно встала раньше супруга, решив сама наведаться к сыну Трандуила и поговорить с ним. Ее муж был слишком печален и ей это не нравилось. К тому же, видя Леголаса, она была уверена — традиции альвов для него пустой звук. Небось и Эру для него так… Исполнение Его правил желательно, но совершенно не обязательно.
Постучав в спальню юного альва, она, не дождавшись ответа, вошла так. Причина тишины была понятна сразу. Из ванной шел пар. Что ж, значит, альв разобрался, как вымыться, или ему помогли. Уходить не получив желаемое Ксанис не собиралась, поэтому присев около низкого столика, на котором уже стоял завтрак, она стала ждать.
— Утро доброе, Лаглас, — поздоровалась она с вышедшим в одном полотенце альвом. Тот явно был смущен, но ей было все равно, сколь тот красив. У нее был Трандуил и менять его на кого бы то ни было она не собиралась. Принц же, не сгибаясь пред обстоятельствами, стал невозмутимо одеваться, а потом, поздоровавшись, приблизился к ней, внимательно и твердо смотря в глаза.
— Мой отец, я должен был удостовериться, что он жив. Но теперь… Должен сказать, я не хотел править. Мое сердце обращено к гаваням и морю. Я хочу отплыть к благим берегам. Возможно, мне удастся уговорить мой народ отправиться со мной, чтобы не оставлять их в Средиземье, где пора эльфов давно прошла. Но всех ли я спасу? Вот почему я хочу, чтобы он вернулся. А потом… Я никак не ожидал, что он так резко изменится. Что ты с ним сотворила? Это похоже на магию, на насланный приворот, но он кажется здравомыслящим.
— Никакой магии, — подняла руки в защитном жесте Ксанис. — Признаться честно, колдун из меня никакой. К тому же, какое удовольствие, держать подле себя марионетку? Я ещё молода и достаточно красива, чтобы рассчитывать на покорность мужа и без всех этих уловок. По поводу гаваней… Зачем тебе оно? В смысле, уплывать? Тем более, что твой друг дворф… Странная дружба, не находишь? — решила прощупать почву Ксанис, но так, чтобы не вызвать бурную реакцию. — Но это неважно. Ты оставишь его здесь?
— Я спокойно отношусь к дружбе или даже любви между столь несхожими существами, как мы, — он улыбнулся, — в отличие от отца, как ты могла узнать его. И Гимли, конечно, поедет со мной. Там эльфы были рождены и там они будут жить вечно. А может, я просто слишком сильно хочу увидеть море и проплыть его на корабле, — рассмеялся Леголас, беря с тарелки кусок сыра и кидая в рот.
Почувствовав, что напряжение пропало, Ксанис даже позволила себе расслабиться и, с позволения альва, взять себе смокву с блюда.
Немая пауза затягивалась, но никто не решался продолжить разговор. На удивление проблему решил гном своим появлением. Гимли вошел без стука и чуть ли ни с порога включился в разговор:
— Я не стремлюсь к бессмертию, но очень уж мы сдружились. Эльфов я полюбил только благодаря ему, — он пихнул Леголаса в плечо. — Иначе нипочём бы не отправился на спасение этого напыщенного… кхм. Его отца, в общем.
Ксанис рассмеялась:
— А твой отец уверен, что ты истинный сын своего народа, блюститель традиций и далее по списку. Решил, что ты презираешь его. И на этой почве повесил уши и помирает от тоски.
— Утешь его от моего имени, госпожа, скажи, что я желаю ему лишь счастья с тобой, ничего больше. А сам я покину вас и отправлюсь с Гимли назад, если не возражаешь. Не то отец не отпустит меня отсюда и захочет оставить рядом. Боюсь, узнай он про моего друга гнома, так и вовсе не стерпит этого.
— Ну, а что он сможет тебе сделать? — начала Ксанис. — Я не могу удерживать тебя, иначе ты уже не будешь моим гостем. Хотя я бы и не советовала тебе просто уходить, оставляя Тхандаила уверенным в презрении собственного сына. Ты дорог ему, пусть он и не желает этого показывать.
Леголас на это лишь задумчиво кивнул и Ксанис поспешила оставить этого альва наедине с его мыслями и его дворфом.
Они встретились заново за обедом, который приказали подать прямо в покои, чтобы не вызывать возмущения всех остальных членов большой семьи. Леголас отвёл отца в сторону и долго пытался утешить его. Тот прижимал его к себе, не желая отпускать, хотел уговорить остаться в Лихолесье, но скоро понял, что намерения сына тверды как сталь и он рвётся в Гавани. Но главный камень упал у него с души — Леголас не корил его за вторую женитьбу и пожелал отцу всего самого лучшего. Трандуил передал с ним наверх пространное письмо к военачальникам и подданным, и вскоре отец и сын простились.
Трандуил долго стоял на балконе, провожая взглядом сына, даже тогда, когда тот совсем скрылся из виду.
— Знаешь, что я думаю, Тхандаил? — начала Ксанис, подходя к супругу. — А что, если нашему народу подняться на поверхность? Белые альвы уходят, нам будет где жить. К тому же, мы можем принести прогресс к вам. Думаю, наши инженеры найдут способ поднимать газ на поверхность, и все остальное в том числе… Да и решится вопрос с правлением. Остатки альвов просто вольются в народ илитиири. Как ты на это смотришь?
Трандуил очевидно колебался при выборе.
— Думаю, мне стоит спросить их самих. Те, кто не уйдет на запад, все равно станут чересчур малочисленны, чтобы жить независимо, здесь ты права, увы. Но далеко не все воины способны стать послушными мужьями девам вашего племени, Ксанис. Да и поклоняться паучьей богине они не станут.
— Ну, по поводу подчинения девам нашего племени… Это уже они сами будут договариваться. К тому же давно прошли те времена, когда мы приносили своих мужчин в жертву Ллос по малейшему поводу. С годами королева пауков становится лояльнее. Возможно, она даже согласиться принимать только животных в качестве жертв? — подмигнула Ксанис Трандуилу, как бы намекая, что приложит все усилия, чтобы изменить традиции. — Так что религия это такая мелочь. Что-нибудь придумаем.