— Не надо, госпожа. Нам стоит перетерпеть. Я не хочу изменять супруге.
— Да ведь она мертва, — удивилась Ксанис. — Ты и сам меня желаешь, что толку отрицать очевидное? — Она приласкала его ещё немного, и он, тихо простонав, прижался к ней, а потом навалился всем телом, вжимаясь в ее промежность своим отвердевшим как копьё членом.
Альв был не против! Он розовел, а его плоть наливалась кровью. Все же внял её доводам, думалось женщине. Она уже хотела перекинуть свою ногу через его бёдра (у неё самой уже всё было влажным и пряные горячие капли текли по бёдрам), как вдруг альв толкнул ее, переворачивая. Не ожидавшая такого Ксанис на одних рефлексах вынесла вперёд локоть, ударяя куда придется, после змеёй вывернулась из-под эльфа, с хрустом выводя зажатое между их телами собственное плечо (на прострелившую тело боль она совершенно не обратила внимания). После чего, практически не понимая своих действий, надавила предплечьем на беззащитное горло альва со всех силы. В себя её привел хрип задыхающегося Трандуила. Увидев его посиневшие от нехватки воздуха губы и покрасневшие от того же глаза, она быстро отскочила в сторону, давая мужчине отдышаться.
— Никогда, никогда так больше не делай, идиот! — воскликнула она.
Игривое настроение улетучилось, оставив после себя лишь противное чавканье между бедер. Сердце колотилось где-то в горле, а потревоженное подсознание не хотело униматься и признавать, что опасности нет и никто не хотел её убивать. Выругавшись, Ксанис встала, подошла к столику, где допила остатки чая, чем немного успокоила себя, и опустила руку себе между ног. На пальцах осталась смазка. Ее было много и она остывала. Неприятно. Поэтому, схватив первую попавшуюся под руки ткань, Ксанис вытерла, насколько смогла, сначала свою промежность, а потом и испачканные руки.
Трандуил тем временем пытался отдышаться. Он чуть не задохнулся. Едва она его отпустила — он испуганно отшатнулся, поднял руки.
— Я не хотел плохого, прости, госпожа, — уткнулся он лицом в свою лежанку. Ему было неловко. Очевидно, что даже соитие тут происходило по каким-то иным правилам и он по незнанию нарушил их.
— Не делай таких резких движений, когда я не могу их предугадать! Если бы у меня сейчас было оружие, то ты был бы мертв раньше, чем я бы поняла, что вообще происходит!
Ксанис злилась. Этот альв посмел надавить на ее слабость. Нет, подобная реакция не была уникальной. Выученные в битвах солдаты темных эльфов практически поголовно, если не все, реагировали так на резкие выпады. Это был способ выжить: любое непонятное быстрое движение — потенциальная атака и попытка убить. Это вбивалось в подкорку годами рейдов в подземелье и на поверхность. Почему же глупый эльф этого не знал? Он же был женат?
— Ты думала, я хотел взять тебя силой? Мне показалось, ты была не против, — смог наконец расслабился Трандуил.
Его горло до сих пор ощутимо побаливало, но он не мог не признать, что молниеносные отточенные движения Ксанис поразили его.
— У нас женщины обычно не умеют защищаться и не обучены бою. Разве что из лука умеют стрелять, но противостоять силе…
Он вспоминал, как покорно замирала под его ласками его собственная жена — ничего общего с властными движениями этой девы. Однако собственное возбуждение прошло. Он понял, что излился в тот момент, когда она придушила его, и сам не заметил этого; поднявшись, он омылся в бассейне, подумав, что никогда больше не согласится на приглашение этой девы, раз она склонна к таким непредсказуемым выпадам.
— Я не думала, что ты хотел взять меня силой, — обронила Ксанис вернувшемуся альву, совершенно на него не глядя. Она лишь крутила в руках скрученную из пергамента и сухого мха сигарету, которую достаточно быстро подожгла от ближайшего настенного светильника, ловко приподняв горячее стекло — обжечься совершенно не хотелось. После чего начала выпускать размеренные облачка дыма. — Признаться честно, думать в тот момент я не могла в принципе. И это основная угроза для тебя. Ты атаковал и мое тело среагировало раньше головы. Пойми правильно, любое резкое движение вблизи воина воспринимается как попытка убить. Разве с твоей женой было не так же?
— Но моя жена не была воином, она была принцессой эльфов-нандор, — Трандуил вообще не помнил, чтобы она занималась чем-то помимо пения и вышивки. — Наши девы не воины, они редко обучены бою. Хотя… иногда, по собственной душевной склонности, они могут уметь управляться с мечом и луком, но это редко. Они ведь не участвуют в битвах. И она никогда бы не подняла на меня руку, — постарался объяснить эльф, сам удивленно поглядывая на странное действие женщины. — Что ты делаешь? — непонимающе воззрился он на сигарету.
— Странные женщины… — прошептала Ксанис, словно не слыша вопрос альва, после чего все же повернулась к нему. — Что я делаю? А разве не видно? — улыбнулась она и выпустила в лицо Трандуила облачко сизого дыма.
— Дышишь дымом? — у эльфов не было подобной привычки, и Трандуил лишь раз видел такое у мага, Гэндальфа. Он отстранился: дым показался ему неприятным на запах и ел глаза. Но, несмотря на это, он совсем успокоился и отошел от недавнего происшествия. И потому, практически как ни в чем не бывало, сел рядом. Ксанис в тот момент также была спокойна. Поэтому Трандуил на волне откровений решил поинтересоваться и иными интересующими его вопросами:
— Скажи, чем я буду здесь заниматься, госпожа? Работать? Я воспитан воином и умею управляться с мечом, — начал он, рассчитывая всё-таки однажды бежать отсюда наверх.
— Зачем? — удивилась Ксанис. — Ты принадлежишь дочери матери пятого дома. Можешь позволить себе валяться на расшитых золотом подушках, — сказала девушка, вытаскивая за уголок действительно вышитую подушечку, — и есть мясо рофов трижды в день. Да и вообще… Зачем тебе работать?
Разве такое возможно? Что тогда ему остаётся?
— Я так не могу, — возразил он. — И взаперти сидеть не могу. Я не вынесу без лесов.
Ксанис успокоила его тем, что леса здесь были: заросли огромных мхов, лианы плесени, белые слепые мотыльки и даже летучие мыши. Трандуила чуть не передернуло от брезгливости, но он пересилил себя и спросил снова:
— Разве ваши мужчины ничем не занимаются? Чем, к примеру, занят твой брат, госпожа? Разве он не готовится занять трон, не учится всему, что нужно, чтобы править и воевать?
От предположения Трандуила относительно ее брата Ксанис пробило на смех.
— Какой трон, о чем ты? Ему никогда не быть наследником. Разве что если мы с сестрой погибнем, а мать больше не сможет иметь детей… Но, опять-таки, трон достанется не ему, а его жене! И то, это только потому, что у матери нет живых сестер и племянниц, которым можно было бы его передать. Иначе даже при таком раскладе брату бы ничего не светило. Хотя он на это никогда и не претендовал. Он увлекается колдовством. Сутками не вылазит из своих лабораторий и библиотеки. Фехтовать, конечно, он умеет. Но он не воин. Это его выбор. По-хорошему, он вообще мог ни чем не заниматься, а кататься по золотым подушкам, мать бы нашла ему достойную жену, которая бы смогла обеспечить его не хуже матери, где бы он продолжил кататься по подушкам! — смеялась Ксанис.