— Бесплоден может быть любой. А так как моя мать имела детей до него и после, то проблема явно не в ней, — начала Ксанис. — И у нас не принято, чтобы мужчина делал предложение женщине. Это показывает это дурное воспитание и навязчивость. Он может предложить ей секс, и то, только на празднике Ллос в ее храме. Любой мужчина, который появляется там в ночь зимнего полноводия, пришел туда лишь с целью разделить постель с женщиной. Но выбрать должна она. Женщины смотрят и выбирают. Если ей кто-то приглянулся, она может позволить ему удовлетворить ее. И если он ей прям сильно приглянулся, то она может отправиться к его семье с предложением взять в мужья их сына.
Какой ужасный разврат! Но эльф старался сохранить лицо.
— И что же, послала бы ты моей семье такое предложение? — лукаво улыбнувшись, спросил он. — Надеюсь, я достаточно хорошо воспитан по вашим меркам. Хотя скромность и покорность явно не входят в число основных качеств моего характера…
Он лег рядом с ней и продолжил ее обнимать.
— Твоя мать разве ещё жива? — удивилась Ксанис. — Или отец? У тебя же нет дочери, у которой я бы могла просить твоей руки, за неимением живых родителей.
— Просить моей руки у моей дочери?! Что за немыслимый порядок. Разве я не вправе сам выбрать? — Он казался ошеломленным. — Это я мог бы решать за свою дочь, кому отдать ее руку. Но ты права, родителей моих уже нет в живых, и просить не у кого.
— Ты имеешь. Но если бы у тебя была дочь, то ее мнение было бы выше твоего. И если бы она отказала мне, по порядкам моего народа я бы не могла боле претендовать на твою руку.
— Безумие, — проворчал он, немного радуясь, что у него нет дочери.
— Ну, я бы могла попытаться взять тебя в супруги силой, но тогда она могла бы вызвать меня на поединок и совершенно справедливо отрубить мне голову. Ну, или расстаться с головой сама — если я окажусь проворнее, — улыбнулась Ксанис.
— Тогда я вдвойне рад, что этого не произойдет. Не хотелось бы стать причиной смерти красивой эллет. Ну и потом, я не сомневаюсь, что ты обучена бою куда лучше любой их дев моего народа.
— Глупые ваши девы, — рассмеялась Ксанис. — Жаль, что нельзя более валяться на перинах. Скоро ужин и надо тебя к нему подготовить, — начала девушка, поднимаясь с постели и нисколько не стесняясь ни своей наготы, ни засохшего на бедрах семени эльфа.
— Да и мне не помешает обмыться. Вставай, тебе тоже не повредит.
========== Часть 5 ==========
Первым делом они зашли в ванную, где встала в углу под странным низким потолком, который в этом месте был такой, что до него можно было дотронуться ладонью, если поднять руку. Он был из металла и весь в мелких отверстиях. Трандуил с интересом его рассматривал, не понимая, для чего они тут стоят, пока Ксанис возилась с рычагами на стене. Трандуил думал, что она хочет сделать освещение поярче, пока из этого странного потолка не хлынула вода. Сначала обжигающе ледяная, практически мгновенно сменяясь на комфортно горячую.
— Аккуратно, не нахлебайся, — предостерегла его Ксанис.
Но он все-таки чуть не захлебнулся и долго кашлял. Вода, текущая сверху, как из водопада! Кто мог такое придумать! Да еще и такая горячая. Он к такому не привык. Но все равно вымылся с большим удовольствием и так же водил руками по бедрам и спине Ксанис, обмывая ее. Он узнал ее лучше, и хотя законы нового мира были жестоки, проникся к этой сильной, но прекрасной эллет большей нежностью, чем раньше.
Потом они вернулись в покои. Пришло несколько слуг, одетых совсем просто, и они принесли новые одежды Трандуилу и Ксанис. Пока она одевалась сама, его волосы долго высушивали и причесывали на их манер, украшая.
— Идем на обед, где ты предстанешь перед моей матерью. Не забудь низко поклониться ей и моей сестре. И не поднимай на них глаз, пока они не позволят. Не сделай глупостей, прошу тебя, — инструктировала Ксанис его.
Они вошли в высокий зал, украшенный сотнями мелких бледных огней. Бледное освещение с трудом давало Трандуилу разглядеть богатство его убранства. Стол был накрыт, на высоком троне сидела великая мать. Скоро подошла еще одна девушка, сильно похожая на Ксанис: Трандуил не поднимал глаз, склонившись в поклоне, но мог догадаться, что то ее сестра. Затем вошел их брат — он тоже низко склонился, но скоро получил благосклонную улыбку. Главное, что бы не было глупостей — как мантру читала Ксанис. Во главе стола уже сидела мать. По правую руку от нее надлежало сесть Ксанис. По левую — Рилфрин, который, правда, сейчас задерживался. Справа от девушки было место ее сестры. А правее мужа матери — место брата. Трандуилу же надлежало сесть на пол у ног своей госпожи. Специально для него слуги положили слева от стула большую плотно набитую подушку с наволочкой, вышитой золотыми и серебряными нитями. Также для этого стул Ксанис стоял дальше, чем обычно, от матери. Подойдя, она заняла свое место и глазами показала, чтобы Трандуил тоже сел. Тот, слава Ллос, понял все правильно, за что удосужился одобрительного поглаживания по голове и за ухом. Именно в этот момент в зал низко склонившись вошёл Рилфрин и, получив выговор от жены, но при этом и ее прощение, занял свое место за столом. После короткой молитвы Ллос первой начала есть мать, а за ней и остальные члены семьи.
— Где твой белый альв? — поинтересовалась ее сестра и, перегнувшись, оглядела его. Дотронулась длинных волос пальцами. Трандуил уставился в мраморные с прожилками плиты пола, помня, что главное — не проявлять дерзостей.
— Не бойся. Так, дай посмотреть на твою мордочку, — девушка бесцеремонно подняла его лицо за подбородок. — О великая богиня, голубые глаза! Ксанис, он что, слепой?
— Нет, — процедила сквозь зубы та, явно недовольная бестактностью сестры.
Трандуил же впервые чувствовал себя дорогим скакуном, а не эльфом. Его осматривали жадными взглядами женщины. Спрашивали что-то у Ксанис. Она успокаивающе гладила его за ухом.
— Вопрос зрения относительный. Он хоть способен найти тебя в покоях как-нибудь, если не на слух? — начал Рилфрин, отодвигая от себя тарелку, которую тут же подхватили и унесли слуги, и отрывая себе крупную синюю ягоду с ветки. — Его глаза способны видеть в ослепляющем нас свете, но здесь этого света нет.
— Ну, он не бьётся об углы и в состоянии найти сам отхожее место, а большего с него и не требуется, — ответила Ксанис. Все же мать явно разбаловала этого идиота и дала ему слишком много вольности, раз тот рискует откровенно хамить и насмехаться над ней!
— Ну, я думаю, что его светлая кожа и буйный нрав смогли бы компенсировать даже его слепоту. Да, сестра? — вступился за Ксанис брат.
— Хоть у одного мужа за этим столом хватает воспитания, Антре, — с благодарностью ответила Ксанис, мысленно гордясь братом и протягивая Трандуилу кусочек мягкого сыра. Она не знала, понравилось ему или нет, но он не выплюнул его, а большего она от альва и не хотела.
— А мне он нравится. Хотя бледный, как голые глаберы (лысые крысы, живут под землёй, на поверхность не выходят), но это даже добавляет своей искорки, — со светящимися от восторга глазами щебетала Ангидил. — Почему самое лучшее достается именно тебе? Может, ты со мной хотя бы поделишься? Только на одну ночь!