В этом году Дженнет собиралась на праздник с особенным чувством. Мэрион и Джоанне зимой исполнилось шестнадцать лет, они тоже могли участвовать в танцах, и с раннего утра весь дом звенел от их голосов:
— Это мои ленты!
— Нет, мои! Они идут к моим волосам!
— Но я первая так решила! Ты просто распусти волосы.
— Сама иди с распущенными волосами. А я не хочу, чтобы нас путали! На Рождество Питер Баклер у меня прямо спросил, как меня зовут и какая из двух сестер — я! Надоело!
— Ничего подобного! Это у меня спросил Питер…
— Девочки, не ссорьтесь. Обе пойдете с венками на головах.
— И с распущенными волосами? Нет! — хором взвыли близнецы. — Нас опять перепутают!
— Тем хуже. Если вас способны отличить только по одежде и украшениям, значит, вы и в самом деле на одно лицо. Я вас отличаю в любом виде, даже по голосам… Перестань, Джоанна!
— Мама, я — Мэрион!
— А ведешь себя, как Джоанна! Я смотрю не на внешность, а на характер!
И так без конца.
Девушки еще перешептывались и тихо поминали друг другу, кто из них лучше, когда вся троица покинула дом. Джона с ними не было — он вместе с другими юношами уже отправился украшать майское дерево. Девушки несли ветки яблони — у Дженнет, как старшей, ветка была украшена злополучными лентами, у ее сестер — просто цветами.
На углу улицы их встретили еще три девушки — Лилиан Ольстен и две ее соседки.
— Вы чудесно выглядите, мисс Дженнет! — воскликнула сестра Ричарда Ольстена, беря подругу за локоть. — Милое платье! Эти кружева так идут к вашим щекам…Ходили слухи, что вы простудились на балу в Хемптон-холле?
— Я просто переутомилась. Слишком долго просидела в четырех стенах и немного не рассчитала свои силы.
— Надо чаще выбираться на прогулки. Если помните, я вас приглашала.
— Да, и теперь я жалею, что отклоняла ваши приглашения, мисс Лилиан, — вздохнула Дженнет. — Надо было поменьше думать о домашних хлопотах…
На самом деле причина была отнюдь не в хлопотах по хозяйству — просто компанию сестре неизменно составлял Ричард Ольстен, а его присутствие Дженнет никак не находила приятным. Но теперь, с приездом Роланда Бартона, она на многое смотрела по-иному.
Все шесть девушек, парами, пошли по улице. Кто-то сзади затянул песню, и Дженнет с Лилиан пришлось ее подхватить.
Они шли по окраинным улочкам, и с каждым шагом к ним присоединялись девушки. Песни становились все громче, сменяя одна другую. Приветствуя соседей и знакомых, многие певицы размахивали ветками, даже подпрыгивали на месте. Со всех сторон им отвечали веселыми голосами.
Дженнет пела вместе со всеми и даже улыбалась и смеялась, но когда процессия повернула в сторону Ведьминых Камней, пересекая луг, ее веселость как рукой сняло. За минувшие несколько дней луг зазеленел, запестрел первоцветами, и высившийся посреди него круг черных камней высотой в полтора человеческих роста, выделялся издалека, навевая на мысли о смерти. Бело-синие цветы еще цвели, но казались какими-то неживыми, восковыми. Подумав о том, что, может быть, сегодня произойдет то, чего все в Фейритоне ждали с понедельника, Дженнет невольно сбилась с шага, споткнулась, запнувшись ногой о кротовину.
— Ты чего? — Лилиал покрепче взяла ее за локоть. — Осторожнее!
Вместо ответа девушка показала глазами на камни и цветы:
— Мне что-то не по себе…
— Ты из-за королевы фей? Не бери в голову! У нее своих придворных дам хватает. Мы ей не нужны.
— Да, но… Вы разве не помните, что это значит?
— Конечно, это печально, — у Лилиан был брат, о котором она не могла не вспомнить. — Но мне рассказывала бабушка, что можно заранее знать, кого изберут феи, и не беспокоиться!
— И кого же?
— Того, кто ни в кого не влюблен! — лицо Лилиан сияло торжеством. — Чье сердце свободно и открыто для чувств королевы фей!
Дженнет сразу подумала о брате. Джон еще ни разу не дал понять, что на свете существует девушка, которая могла бы его заинтересовать. Он танцевал на праздниках со многими, флиртовал, как все молодые люди, но неоднократно твердил, что с нежными чувствами стоит подождать. Порой ей казалось, что Джон вовсе не создан для любви. Неужели это правда?
— А я слышала совсем другое, — откликнулась Люси Смит. — Королева фей сама любить не способна, и будет искать себе в супруги того, кто влюблен. И чья любовь сильнее, чем у всех остальных. Только того, кто любит жарко, пылко, всем сердцем, без остатка, кто любит так, что его одной любви хватит на двоих, она и забирает себе.
— Откуда ты знаешь? — вступила в разговор третья девушка.