Дженнет это письмо привело в смятение. Откровенно говоря, она надеялась, что Ричард Ольстен забыл про сватовство. Она показала письмо матери.
— Он, конечно, много себе позволяет, раз до помолвки обращается к тебе столь фамильярно, — рассудила миссис Холл. — Но с другой стороны, когда человек влюблен, ему многое прощается. Любое безрассудство!
— Да не в меня он влюблен, а в своих лошадей, — вздохнула Дженнет.
— Пусть. Должна же быть у мужчины маленькая невинная страсть! Это лучше, чем карточные долги или рулетка… И потом, женится-то он на тебе!
— Я не хочу за него замуж.
— Глупости. Это ты сейчас так говоришь потому, что отвыкла от его общества! А придет время — заговоришь иначе, помяни мое слово.
— Этого не будет! Никогда! — воскликнула Дженнет. — Я люблю другого!
— Пора тебе забыть об этом! Мистер Бартон все равно, что мертв! Он не сможет покинуть волшебную страну, даже если очень захочет! Человеку вообще не дано туда попасть и тем более вернуться оттуда по собственной воле. Это как попасть на тот свет!
Тот разговор закончился ссорой, но оброненная матерью фраза о путешествии в волшебную страну запала Дженнет в душу. И в тот день, когда пришло письмо от Ричарда Ольстена, извещавшего, что он прибывает четырнадцатого октября, у нее уже было готово решение.
Осенью темнело уже довольно рано, и отец Томас велел слуге прихватить с собой фонарь, чтобы освещал путь. Хотя все лето и первую половину осени стояла отменная погода, все-таки природа брала свое. Чары Мэбилон постепенно слабели. Пройдет еще немного дней, и они иссякнут, чтобы опять пролиться живительным дождем только следующей весной.
Еще год тому назад отец Томас весьма скептически отнесся бы к самой мысли о том, что королева фей может как-то влиять на жизнь обычных людей. Но этой весной он стал свидетелем чуда, повторяющегося раз в сто лет. И сознавал, что еще раз такое созерцать доведется разве что его правнукам. А там — кто знает, какая будет жизнь через сто лет? Священник слышал о существовании паровых машин. Не получится ли через столетие так, что машин станет больше, чем людей? Не откажется ли после этого королева Мэбилон и далее благословлять эту землю? Что тогда ждет добрую старую Англию? А весь мир?
Так думал преподобный отец Томас, не спеша запирая двери храма, когда к нему бросилась девушка:
— Святой отец, не уделите ли мне минутку вашего внимания?
В мыслях отец Томас был уже дома, с женой, племянником и племянницей, во главе стола, над тарелкой наваристого супа, и вздохнул:
— Ты желаешь исповедаться, дочь моя?
Девушка издала какой-то странный звук.
— Ах, святой отец…
При свете фонаря, который слуга держал над головой, отец Томас узнал мисс Дженнет Холл. Бедняжка! Ее стоило пожалеть. В маленьких городках новости разносятся быстро, и преподобный знал, что за нее сватается мистер Ольстен. И что вот-вот его попросят официально расторгнуть предыдущую помолвку, о чем будет сделано соответствующее оглашение. Надо только дождаться приезда жениха. Но невеста не выглядит особенно счастливой.
— Ты можешь идти, — обратился он к слуге, — и передай миссис Томсон, что я задерживаюсь… А ты следуй за мной, дочь моя!
Они вернулись в церковь, где священник проследовал сперва в ризницу, чтобы накинуть епитрахиль, а потом — к исповедальне.
— Простите меня, святой отец, — начала Дженнет, — я так грешна…
— Бог простит, дочь моя. Что у тебя на сердце?
Он и так это знал и не требовал ответа — вопрос был формальным, как и начало исповеди. И отец Томас не удивился, когда услышал из-за решетки:
— Святой отец, мистер Ричард Ольстен сватается за меня. Он приезжает на днях, и родные настаивают на свадьбе. Но я не хочу выходить за этого человека! Я его не люблю и никогда не смогу полюбить.
— Любовь важна в браке, — кивнул отец Томас, вспомнив свою жену. — Однако, порой ее можно заменить чувством долга, уважением… Наконец, бывает и брак по расчету, хотя церковь и не одобряет подобного. Что же, кроме нелюбви, мешает тебе согласиться на свадьбу?
— Но святой отец, я — невеста Роланда Бартона! Вы сами оглашали в церкви наш союз!
Священник вздохнул. Миновало пять с половиной месяцев с его исчезновения.
— И ты желала бы отложить свадьбу с мистером Ольстеном на год? Венчаться следующей весной, пока не истечет срок…
— Срок чего? Траура? Но Роланд жив! Сердце говорит мне, что он жив! Я тоскую без него. Мне так плохо…Я в отчаянии!