— Не старайся! — тень шевельнулась, и искорки потухли. Все, до единой. А голос переместился в сторону. — Ничего у тебя не получится.
— Да я просто так. По привычке! Много ее у меня скопилось, вот и рассыпаю…
В доказательство Пока начала разбрасывать ауру горстями во все стороны, стараясь нарочно рассыпать ее неравномерно.
— Я так запылилась… просто ужас какой-то! — бормотала она. — Думала, еще сто лет — и до ушей зарасту! — фея помотала головой, и с ее волос во все стороны полетели пылинки.
— Не старайся заговорить мне зубы, — послышался холодный голос. — Учти, я вижу тебя насквозь… Кто эта там? Смертная?
— Где? — прищурилась Пока. Подлетели поближе к кустам, рассматривая спящую девушку с преувеличенным вниманием. — Надо же! А я и не заметила… И что она здесь делает?
— Тебе лучше знать.
— Н-ну… Может быть, отдыхает? — невинно предположила Пока. — Спит… Смертные иногда спят просто так. Смешные…
— Вижу, что спит! — в голосе послышались гневные нотки. — Откуда она тут взялась?
— Сама не знаю, как это получилось, — феечка развела руками. — Я тут ни при чем! Я просто пролетала мимо, решила остановиться и отряхнуться после долгого заточения…
— …из которого тебя кто-то освободил, — безжалостно перебил голос. — Освободил до того, как закончился срок твоего наказания! В нарушение всех правил!
— Ой, да проку в этих правилах, особенно если их не знаешь! — отмахнулась Пока. — Их столько — не то, что смертным, и нам запомнить трудно!
— И, тем не менее, ты была наказана. А за попытку увильнуть от наказания тебя ждет еще большая кара!
Пока почувствовала себя неуютно. Не то, чтобы она раскаивалась в содеянном — она вообще не знала, что такое раскаяние и искренне недоумевала, за что на нее в первый раз разозлились родичи и друзья! — но возвращаться обратно в дупло и на сей раз безо всяких условий… Такое времяпрепровождение ей не нравилось. Просто сидишь, зарастая пыльцой-аурой и время от времени впадаешь от скуки в оцепенение. Все, что угодно, только не это!
— Все, что угодно? — ворвался в сумбурные мысли Поки вкрадчивый голос.
— Все!
— Тогда расскажи мне все об этой смертной!
— Ой, да тут и рассказывать-то нечего… Не знаю я ничего! Просто пролетала мимо и… Ай!
Ее подбросило вверх. Пока закувыркалась, тщетно пытаясь расправить крылышки, отвыкшие от полета за долгие годы заточения, и влетела прямиком в паутину. Еще миг назад ее здесь не было — и вот она, растянулась между ветвей. Феечка забилась, прилипая к толстым нитям. Некоторые ей удалось оборвать, но прежде, чем она освободилась, появился сам владелец ловчей сети. Вернее, владелица. При виде огромной толстой паучихи, черной, с алыми глазами и белым знаком на брюшке, Пока оцепенела. Взгляд всех восьми глаз паучихи был разумен.
— Ой…
Одно стремительное движение брюшка — и вылетевшая из него липкая нить опутала щиколотки феечки.
— Ты скажеш-шь мне, кто эта с-смертная, — прошипела паучиха, не спеша подтягивая жертву ближе.
— Не знаю я… — заныла Пока. — Отпустите, госпожа! Я просто мимо…
— Ты с-сидела в заточении, пока она не ос-свободила тебя, — паучиха стала медленно подтягивать свою жертву к жвалам, выбирая нить. — Ты не можеш-шь не знать, кто она такая…
— Ну, она назвала мне имя, — намекнула феечка. — Дженнет.
— Дж-ш-шш-ш… — нить поползла быстрее.
— И что она идет к самой королеве фей! К Мэбилон! — выкрикнула Пока.
— Аш! — вскрикнула паучиха.
Нить оборвалась.
Освобожденная феечка взмыла в воздух подальше от паутины, торопливо счищая остатки клейкой нити.
— К с-самой Мэбилон? — казалось, паучиха была ошеломлена. — А зачем?
— Не знаю я! Но могу спросить! Когда она проснется…
— Как бы то ни было, — паучиха попятилась, заползая куда-то за листву. Возникшая по волшебству паутина также внезапно исчезла. — Как бы то ни было, она не долж-шна попас-сть к королеве…
Конечно-конечно, — закивала Пока. — Я тоже так думаю.
— Смотри! — бесплотный голос, уже лишенный шипящих «паучьих» интонаций, прозвучал у нее за плечами. — Я знаю, что тебе ничего не стоит соврать. Но не вздумай врать мне!
Голос затих. Пока метнулась туда-сюда, разбрасывая горстями пыльцу и вычистив свою ауру полностью, но не обнаружила ничьих следов. Ее собеседник или собеседница — скорее, второе, — бесследно исчез…