— Эй! — сердито крикнул я. — Зачем ты это сделала?
Она нарочито равнодушно пожала плечами.
— Просто захотелось.
Я быстро зашнуровал туфли, затем поплевал себе на пальцы и попытался смыть грязь, оставленную подошвами её башмаков.
— Если ты всё ещё сердишься на меня по поводу вечеринки у Макса, то…
— Я решила с тобой помириться, — перебила меня Синди.
— Помириться? Наступив мне на ногу?
Она рассмеялась.
— Ну, это была просто шутка. — Синди поправила чёрную прядь волос. — Почему ты ушёл с вечеринки так рано? Испугался, что мы с Шармой снова скинем тебя в бассейн?
— Хороши шуточки! — проворчал я. — Вы чуть меня не утопили.
— Ты это заслужил, — усмехнулась она. — Но ты так и не ответил, почему ушёл с вечеринки.
— Беспокоился о своём младшем брате, — в очередной раз соврал я. — Не люблю оставлять его надолго одного.
Синди пристально взглянула на меня:
— Это правда?
Я набрал код и захлопнул дверцу шкафа.
— Конечно.
Синди закинула за плечи ранец.
— Может быть, зайдёшь ко мне в гости? — предложила она. — Мы могли бы вместе подготовиться к контрольной по обществоведению.
Я помахал рукой проходившим по коридору приятелям.
— К сожалению, сегодня никак не могу. У меня тренировка по теннису.
Я посмотрел на часы, висевшие над входом в канцелярию.
— Извини, я уже опаздываю.
Синди посмотрела на меня исподлобья и язвительно поинтересовалась:
— А где твоя теннисная ракетка?
— Оставил дома, — бросил я на ходу. — Стив Франклин сказал, что у него есть лишняя.
— Росс, куда ты идёшь на самом деле? — спросила Синди, шагая вслед за мной. — Почему ты никогда не говоришь правду?
— Но это правда!
Покинув школу, я помчался через игровую площадку к теннисным кортам.
Члены моей команды уже приступили к разминке. Отовсюду слышался стук ракеток по мячам.
Я отыскал среди тренирующихся Стива Франклина. Перед ним стояла корзина с мячами, и он пулял ими через сетку, отрабатывая подачу.
Я подошёл к нему, чтобы взять ракетку, но путь мне преградил тренер Мелвин.
— Росс, ты опоздал на десять минут, — строго сказал он, — и пропустил разминку. Так дело не пойдёт.
— Извините, тренер, — залепетал я. — Дело в том, что… у меня пошла кровь из носа.
Тренер взглянул на мой нос.
— Но теперь ты в порядке?
Я кивнул.
— Тогда приступай к разминке. Будешь отрабатывать подачу, договорились? Можешь занять корт рядом со Стивом.
Я взял корзину с теннисными мячами и направился к Стиву. Он прервал разминку и бросил мне свою старую ракетку.
— Что случилось, Росс?
Я примерил ракетку к руке.
— Неплохая, — сказал я. — Но и не слишком хорошая.
— Дарёному коню в зубы не смотрят, — усмехнулся Стив. — Не хочешь ли потренироваться со мной в субботу? Мой отец установил во дворе отличный травяной корт.
— С удовольствием, — с радостью согласился я.
Прихватив с собой корзину с мячами, я занял соседний корт и начал отрабатывать подачу. Первые три мяча угодили в сетку.
Я повернулся и увидел, что тренер Мелвин смотрит на меня недовольным взглядом.
— Я просто испытываю незнакомую ракетку, — крикнул я в оправданье, продолжая отрабатывать подачу. Через какое–то время у меня заныли руки. Сказалось отсутствие регулярных тренировок.
На соседних кортах ребята азартно проводили тренировочные матчи. Из–за высоких облаков неожиданно выглянуло солнце.
Я прикрыл глаза, сложив ладонь козырьком, и вдруг увидел его… Моего двойника.
В дальнем конце площадки, через шесть–семь кортов от меня, мой двойник играл в паре с Джаредом Харрисом. На нём был такой же, как и на мне, белый теннисный костюм, а тёмные волосы стягивала лента.
Он выглядел в точности так же, как я!
Ракетка выскользнула из моей руки и упала на песок.
— Эй! — крикнул я и лихорадочно замахал руками, желая привлечь внимание мальчика.
Но он меня не слышал. Взяв подачу Джареда, мой двойник кинулся к заднему углу площадки, чтобы успеть отбить мяч.
— Эй, ты! — заорал я. — Подожди!
Сердце бешено колотилось. Я всматривался в своего двойника, щурясь от ослепительных лучей послеполуденного солнца. Может быть, всё это мне мерещится?
Нет. На дальнем корте играл мальчик, похожий на меня как две капли воды.
Неожиданно он обернулся и увидел меня.
Глаза мальчика расширились от изумления. Не было никакого сомнения в том, что он узнал меня.