Я нырнул в знакомую дырку, которой пользовался и раньше. Во дворе было темно. Лишь возле гаража горел фонарь. Все окна в доме оказались неосвещёнными.
«Видимо, все уже спят», — подумал я, вытирая пот со лба.
В этот момент совсем рядом с собой я услышал негромкое повизгивание. Повернувшись, я увидел Флэша, далматинца О’Коннорсов, наших соседей.
— Флэш! — окликнул я собаку.
Я был рад его видеть, ведь я знал эту собаку ещё щенком.
О’Коннорсы жили через улицу от нас. Когда они уезжали в отпуск, мы иногда брали Флэша к себе.
— Эй, Флэш, как поживаешь?
Собака вдруг остановилась в нескольких футах от меня и принюхалась.
— Эй, Флэш, — позвал я, опустившись на колени. — Привет, мой мальчик. Иди ко мне.
К моему удивлению, пёс опустил лобастую голову и угрожающе зарычал.
— Эй, ты чего, белены объелся? — Я испуганно вскочил.
Флэш зарычал ещё громче, обнажив острые клыки.
— Флэш, это же я!
Но собака, казалось, не узнавала меня. Оглашая окрестности яростным рычанием, далматинец приготовился к прыжку.
Я метнулся в сторону, но, потеряв равновесие упал на траву.
Последнее, что я увидел, — это красные глаза и блестящие острые зубы.
Не переставая рычать, Флэш прыгнул на меня и вонзил клыки в мою руку.
Глава 20
Охота на пришельцев
Ну что за наказание!
Издав вопль боли и отчаяния, я попытался сбросить с себя Флэша. Но собака была слишком тяжёлой и сильной. Ухватив далматинца за шею, я попытался оторвать его от себя. Ещё секунда, и его клыки вцепятся в моё горло.
И вдруг пёс отчаянно завизжал. Его красные глаза помутнели. Он неуклюже скатился с меня и, широко разинув пасть, жалобно заскулил. Это была мольба о помощи.
Я с трудом поднялся на ноги. Повреждённая рука кровоточила.
И тут я увидел, что белая шерсть на шее Флэша начала темнеть и выпадать, обнажая кожу, на которой отчётливо выделялись следы, оставленные моими пальцами.
Флэш задыхался. Из разинутой пасти вывалился красный язык, глаза неестественно выпучились. Пёс смотрел на меня с невыразимой мукой.
Шерсть на теле обвисла и начала осыпаться неровными клоками.
— О–о–о! — из моего горла вырвался крик ужаса.
Собака меж тем завалилась на бок и, подрыгав лапами, вскоре замерла.
— Нет! — Опустившись на колени, я попытался прижать собаку к себе. — Флэш! Флэш!
Но под моими пальцами кожа собаки начала отслаиваться вместе с мясом.
Я отшатнулся и стал лихорадочно вытирать руки о джинсы.
Теперь кожа и мясо собаки полностью осыпались, обнажив освещённый луной скелет. Безглазый, отливавший серебром череп собаки представлял собой жуткое зрелище. Казалось, её провалившиеся глазницы беззвучно вызвали о помощи.
Неужели это сделал я?!
Мысль об этом была нестерпимой.
Нет. Я не хотел, чтобы это продолжалось. Зажав уши ладонями, я бросился бежать, не разбирая дороги.
Предсмертный вой собаки всё ещё звучал у меня в ушах. Мне хотелось укрыться от него, но он преследовал меня по пятам.
Не знаю, сколько времени прошло. В какой–то момент я понял, что нахожусь в центре города, на Родео — Драйв. Все большие супермаркеты были уже закрыты, лишь кое–где светились окошки забегаловок.
Я был весь мокрый от пота, волосы растрепались, рубашка прилипла к телу. Грудь нестерпимо ныла, каждый вдох давался мне с трудом.
Я прислонился спиной к какой–то двери и обвёл взглядом улицу. Она показалась мне такой же, как обычно: те же дома, магазины, рестораны…
Отойдя от двери, я вдруг услышал громкие крики. Сердитые, взволнованные, яростные. Они доносились со стороны Уиллширского бульвара, находившегося в квартале отсюда.
Я пересёк улицу и быстрыми шагами направился к месту, откуда раздавались крики. Вскоре я очутился на небольшой улице, на которой располагалась масса маленьких магазинчиков и киосков. Все они сейчас были закрыты. Я свернул и увидел странную картину: трое полицейских окружили молодого человека. Двое из них крепко держали парня за руки, а третий стоял прямо перед ним, мешая мне его рассмотреть.
«Что здесь происходит?» — подумал я.
Спрятавшись за стволом пальмы, я стал наблюдать.
Форма полицейских напоминала скафандр космонавта. Я никогда такой раньше не видел. Это показалось мне очень странным.
— Кажется, одного поймали, — сказал один из полицейских.