— Значит, не такой уж и обычный. Для такого неординарного человека, как Рокудо Мукуро, обычный человек не подошел бы. Мукуро довольно избирателен, и раз уж так зациклен на одном человеке, он того стоит. Ты только представь, — Бел принялся загибать пальцы: — лорд, оставивший столь желанный для него титул; фермер, ставший одним из самых известных людей королевства; вышедший из тени доктор-убийца; бывший повстанец-любовник лорда… У него в поклонниках такие разные люди, что-то да должно быть в нем особенного.
— Он просто тянет всех на дно. Трайдент Шамал успешно избегал поимки, пока не встретил его. Каваллоне радовался спокойной жизни в родной деревне. Рокудо готовился получить высокий титул и влияние… У всех была прекрасная жизнь.
— Просто ты не мужчина и не можешь понять, — снисходительно пожурил ее Бел, на что она оскорблено хмыкнула. — Тяга к приключениям у нас в крови. По твоим словам, я тоже должен спокойно радоваться жизни, но это ведь скучно.
— Когда вы так богаты, можете веселиться и без таких глупых выходок, — проворчала она и угодила в крепкие объятия.
— Погоди. Это моя самая большая игра, и она близится к концу. После нее мы отправимся куда-нибудь далеко и заживем, как старые пеньки — ты же этого хочешь.
— Только не забудьте прихватить с собой казну.
— Уж ее-то я точно не забуду. Чем же мне тебя тогда удерживать рядом?
Вайпер рассмеялась вместе с ним, понимая, как абсурдно звучит правда, и доверительно прильнула к его плечу, закрывая глаза. Она никогда не давала ему ложных иллюзий на счет своих чувств и не скрывала своих корыстных мотивов на свое нахождение рядом с ним, но он только посмеивался и даже не предпринимал попыток пробудить в ней любовь или симпатию. Кажется, его вполне устраивали такие отношения, что не могло ее не радовать.
Когда это королевство умрет, они будут жить припеваючи далеко за пределами разоренных земель.
Поскорее бы уже этот момент настал.
***
На горизонте скапливались тяжелые черные тучи.
Как обычно, перед грозой, стояла жуткая духота, и солнце палило так, словно пыталось выжечь всю местность до тех пор, пока не скроется за дождевыми облаками.
В воздухе стоял тошнотворный запах крови, и над быстро разлагающимися телами во дворе уже успели скопиться полчища мух.
Настроение было поганое. Это можно было понять по осунувшимся мрачным лицам, по коротким приглушенным всхлипам и прерывистому шепоту молитв.
За воротами слышались голоса, лязг доспехов и мерное постукивание — солдаты наспех сколачивали штурмовые лестницы.
Мукуро сидел на скамье во внутреннем дворе и смотрел на заваленный вход в катакомбы, который должен был стать их ключом ко спасению. Он уже и забыл, что когда-то успел приказать о том, чтобы его завалили, опасаясь очередного нападения оттуда, откуда он не мог ожидать.
Анджело и Чейз вовсю спорили, едва не бросаясь друг на друга с кулаками.
— Завалили только вход, идиот! Раскопать его — и делов-то!
— Да как в него войдет такая толпа, все и обвалится. Ты хочешь похоронить нас всех под камнями?!
— А нам не из чего выбирать. Ты думаешь, что нас не убьют всех, когда перевалят через стену?
Хибари начинала раздражать их перепалка. Он скосил глаза на хмурого Мукуро и с недовольным вздохом присел рядом.
— Почему не останавливаешь их?
— Обдумываю.
— Тут не о чем думать. Нужно дать бой.
Настала очередь Мукуро тяжело вздыхать. В каком бы состоянии ни находился Хибари, при каком раскладе ни были бы силы, он всегда в первую очередь рвался в сражение. Это, конечно, очень привлекательно, но лишь когда они дерутся друг с другом, а не с королевской армией.
— Ваша Светлость, объясните капитану, что его идеи — настоящее самоубийство, — процедил Анджело, испепеляя оппонента уничтожающим взглядом. Чейз отвечал ему той же монетой.
— На минутку, придурок, я больше не капитан, а Мукуро — не Его Светлость. И катакомбы — наш единственный шанс на выживание, потому что от Виллани, — он нервно посмеялся, — мы точно живыми не уйдем.
Хибари, поджав губы, слушал их перепалку и поглядывал на безразлично развалившегося на скамье Мукуро, который и не думал влезать в спор.
— Кажется, этого Виллани серьезно переоценивают. Он сильный, но не настолько же.
Мукуро отвернулся в сторону, пряча мрачный смешок. Это сам Кея вечно себя переоценивал, а Виллани они, возможно, даже недооценивают. Недаром он зовется сильнейшим воином королевства — такие звания в народе не давали просто так.
Во внутреннем дворе на мгновение показалась Ева, из-за спины которой выглядывали усталые девочки-служанки, уже битый час таскавшие за ней тазы с водой и полотенца. Раненых было много, так что работы для доктора было хоть отбавляй, вот шустрые и сердобольные девчонки облепили ее, желая внести хоть какой-то вклад в общее дело.
Прислуга в лице мужчин стояли полукругом у заваленного камнями, обвалившегося входа в катакомбы, держа наготове инструменты. Они все ждали отмашки к тому, чтобы приступить к очистке, и время от времени с надеждой поглядывали на Мукуро, который уже довольно продолжительное время взвешивал все за и против.
Чейз с Анджело уже, наконец, перестали ссориться и устало молчали. Хоть Мукуро уже, как бы, и не считался их правителем, все зависело сейчас именно от его решения. Как и всегда было ранее.
— Чейз прав, — вздохнул он, поднимаясь и оттягивая воротник рубашки. Духота казалась живым существом — мерзкой мокрицей, ползающей под одеждой и высасывающей из организма все жизненные соки. — Если у нас есть шанс, то глупо им не воспользоваться. Открытый бой сейчас явно не для нас — нас две с половиной калеки, — он невесело усмехнулся, и Чейз невольно дотронулся до раненного плеча.
Лакеи, не ожидавшие от него иного приказа, тут же принялись за работу, выкорчевывая из обвалившегося входа булыжники и раскидывая в стороны комья земли.
Анджело подхватил было кирку, но маленький помощник конюха опередил его и, сделав страшные глаза, убежал помогать остальным.
— Это что было? — обратился Джо к Чейзу, и тот равнодушно пожал плечами, примериваясь, каким бы инструментом орудовать ему, чтобы не сильно тревожить свежую рану.
— Вы двое, отбой, — приказал им Мукуро, кивая в сторону замка. — Те, кто в состоянии сражаться и представляет собой хоть какую-то боевую единицу, отправляются набираться сил.
— То есть, мы будем прохлаждаться, пока другие работают? — уточнил Анджело, которому такой расклад явно не пришелся по душе.
— Набираться сил, — жестко повторил он и снова указал на замок. — Нам по любому не избежать боя. Навряд ли мы сбежим так просто, на кого-то да наткнемся. Но это будет хотя бы не Виллани. И потому нам нужно быть в состоянии дать отпор, иначе толка никакого в нашем побеге не будет.
— Да мне только в радость, — хмыкнул Чейз, не особо терзаясь моральным выбором, и побрел к замку, трогая перебинтованное Евой плечо. Анджело двинулся за ним, беспокойно оглядываясь на рабочих.
— Жарко, — посетовал Хибари, снимая запылившийся китель и обмахиваясь козырьком своего кепи. Он всегда с трудом переносил высокую температуру и страдал, маясь от духоты и припекавшего кожу солнца.
Чейз покосился на него и, остановившись, нахлобучил на него кепи и застегнул пиджак, буквально запеленовывая его.
— Ты, что, дурак совсем? Никогда не учишься на своих ошибках, кусок обгорелого мяса? Опять ведь кожа сползет, и получишь солнечный удар.
Хибари уставился на него во все глаза, словно перед ним стояло чудо света, и Мукуро аж оступился, услышав такую заботливую речь, достойную уст престарелой мамочки.
— Ты ничего не перепутал? — хмуро окликнул он капитана, и Чейз удивленно вскинул брови. — Заботиться о нем не твоя прерогатива.
Хибари бросил на него насмешливый взгляд. Пусть это и впрямь было глупо, но чувство собственничества у Мукуро всегда являлось едва ли ни приоритетным.