***
Звон разбившегося стекла и испуганные крики людей не вдохновляли на дальнейшую борьбу.
Виллани стоял, задрав голову, и размышлял о глупости людей, которые остались на стороне преступника, пусть и бывшего их лордом. Прислуга должна была бежать без оглядки, но решила поиграть в преданность, тем самым подписав себе смертный приговор. У них был выбор. Идиоты.
— Сколько времени потребуется для того, чтобы выбить ворота? — поинтересовался он у своего лейтенанта.
— Примерно час, не больше. Пришлось бы куда хуже, если бы мост оказался поднят. Но баллисту должны привезти с минуты на минуту — барон Дешир отправил свою, едва узнал о том, что происходит.
— Нужно будет не забыть выказать ему свою признательность, — протянул Ренцо.
В этот момент к ним подбежал солдат в форме разведчика.
— Докладываю: в десяти милях отсюда был замечен Каваллоне. Он направляется в эту сторону с большим количеством людей.
Виллани покрутил в руках записку от короля, которую получил буквально несколько минут назад, в котором тот разрешал военные действия против ордена. Ренцо не одобрял такое решение, но кто он такой, чтобы оспаривать его? Хотя… можно было бы обойти его. Ради безопасности самого короля — его игры к хорошему не приведут.
Он скомкал бумажку, украшенную золотым вензелем, и повернулся к лейтенанту и разведчику, терпеливо ожидавших приказы.
— Не препятствовать их продвижению, просто следите со стороны за их действиями.
Разведчик быстро откланялся и, оседлав новую лошадь, исчез в клубах дорожной пыли.
Виллани немного помолчал, прежде чем заговорить с лейтенантом.
— Приказ о поимке Рокудо Мукуро живым более не действует.
— Вы хотите сказать, что…
— Его нужно убить.
— Но Его Величество…
— Вы слышали меня, лейтенант, — безмятежно перебил его Ренцо. — Не оставлять в живых никого.
Солдат растерянно взглянул на него, но о том, что приказ принят, все же отчеканил — а по-другому и не могло быть.
Расчет был прост. Он читал рапорты о сражении в Фиоре: отчет о смерти Джессо был слишком расплывчатым, чтобы действительно поверить в его смерть, а значит, стоило подстраховаться.
Скоро орден будет здесь, в Лэндинге. До этого времени нужно было устранить Мукуро и его спутников, а потом просто распространить слух о том, что это дело рук повстанцев. Если Джессо выжил каким-то чудом, то с орденом никаких дел иметь не станет — у него культ личности Мукуро, и, вполне возможно, даже захочет отомстить — так этим можно будет убить двух зайцев сразу. Главное, чтобы слух о причастности Каваллоне к смерти Рокудо шел из надежных источников, чтобы никакие ниточки не вели к окружению короля. И тогда Джессо ничего не останется, кроме как поверить, ведь никто не знает, что в Лэндинге развернулись боевые действия — здесь просто должна была произойти передача пленных.
Бельфегор будет недоволен, но его помешанность на Мукуро могла стать для него опасной, а Виллани заботился о нем больше всего на свете.
И будь он проклят, если хоть один человек выйдет из замка живым.
***
Мукуро, под бешенные удары в дверь, ходил по комнате для гостей, поглядывая на Хибари, который сидел на софе и тяжело дышал, болезненно морщась. Носиться с ним по округе не представлялось возможным, но оставить его где-то — вдвойне, потому что безопасного месте здесь не существовало. Да и вряд ли Хибари отпустил бы его одного, раз так боялся остаться в одиночестве.
— Давай драться, — завел любимую шарманку Хибари, и Мукуро едва не стукнул его. Проблема была в том, что сражаться на пару с человеком, состояние которого чуть лучше, чем у мертвеца, было весьма проблематично.
Он открыл балкон и огляделся. Вариант прыгать вниз казался самоубийственным: единственное место, пригодное для приземления — огромная кипа сена, находилось в нескольких метрах от балкона — туда разве что с верхних этажей или крыши прыгать. Он глянул наверх и наткнулся взглядом на знамя своей семьи, развевающееся на ветру. Это было рисково, но в данный момент лучшего решения просто не существовало.
— Мы полезем наверх, — бросил он, помогая Хибари встать. Тот дернулся, словно хотел его оттолкнуть, но передумал, понимая, что не время для перебранок.
Кея задрал голову, тяжело облокачиваясь на парапет, и вздохнул.
— Там же нет окон. Мы будем ползти до крыши?
— Есть другие варианты? — выгнул бровь Мукуро и быстро добавил: — Только давай без сражений.
Хибари мгновение молчал и, наконец, кивнул, хватаясь за полотно. Обоняние улавливало запах дыма: огонь все же где-то разгорелся, и пора бы уже было бежать из этого места.
Из-за напряжения сводило спину, руки скользили по грубой ткани, и ему приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не скатиться вниз. Мукуро полз следом и двигался он куда быстрее, так что он останавливался и ждал, пока Кея не пройдет чуть дальше.
Снизу раздался грохот — дверь выбили с мясом, и на балконе материализовались солдаты. Один из них натянул тетиву лука, но другой тут же схватил его за руку.
— Живым — ты помнишь?
Они проводили их досадливым взглядом и быстро ретировались.
Мукуро беспокойно нахмурился, подтягиваясь на руках. Солдаты наверняка смекнули, куда они смогут забраться, и их определенно будет ждать «приятная» встреча наверху. Вряд ли на них нападут прямо на крыше — ее скаты слишком крыт для ведения боевых действий, и они скорее все разобьются насмерть, чем определят победителя.
На его лицо вдруг капнуло что-то горячее. Пот?
Мукуро потерся о полотно и с тревогой увидел на нем кровь.
— Кея? Ты в порядке?
Хибари завис наверху, мертвой хваткой вцепившись в полотно, и не двигался, прижимаясь к стене.
— Только… только не теряй сознание, ладно? Глубоко вдохни и продолжай подниматься. Осталось немного.
Мукуро стало страшно при мысли о том, что было бы, если бы они оказались парой этажей ниже. Он и сам бы тогда подняться не смог.
Хибари послушно перевел дыхание и, глухо чертыхнувшись, из последних сил рванул наверх, ускоряясь чуть ли не в два раза. Мукуро с болью поглядывал на него, наблюдая за тем, как из-за полы его рубашки течет кровь — еще сильнее, чем раньше.
Наконец, Кея уцепился за крышу и, отталкивая ногами от стены, взобрался на нее. Мукуро влез следом и прижался к раскаленной черепице, не в состоянии подняться на ноги. Скат был таким крутым, что ноги разъезжались даже если опираться на колени. Хибари, оставляя за собой светло-кровавый след, прополз к дымоходу и, вцепившись в него, забрался на пологую часть крыши. Мукуро не без труда поднялся за ним, и они быстро отдышались, прежде чем встать на ноги. Оказалось, что рана открылась и у него, что не прибавляло оптимизма.
— Нам лучше спуститься на балкон под нами, потому что, очевидно, там, — он указал на выход на крышу, — нас уже ждут.
Хибари потер мокрый лоб и кивнул, готовясь к еще одному марш-броску. На этот раз, хотя бы, нужно будет спускаться, что облегчало задачу.
— Я помогу тебе спуститься, и слезу сам, — осторожно двигаясь к скату, предупредил Мукуро, и в этот момент резко открылась дверь, и оттуда вылетел солдат, сбивая его с ног. Они оба покатились вниз, срывая черепицу, и с трудом ухватились за край крыши, повиснув над пропастью, где до земли было чуть ли не двести метров высоты. Хибари шагнул к нему, но тут же отступил, уклоняясь от мелькнувшего перед глазами клинка.
Сердце бешено билось, но не от адреналина или страха смерти, а за Мукуро, который буквально был на грани.
Он не мог его потерять. Не мог остаться один.
Кея увернулся, отпрыгнув назад, нырнул под режущий удар и перехватил руку, сжимающую меч. Он ударил по ногам, врезал по затылку кулаком и ребром ладони рубанул по его запястью, выбивая оружие из руки. Злость и беспокойство заливали глаза и придавали сил, и он с силой швырнул его в сторону, сбрасывая к краю. Солдат отчаянно цеплялся за черепицу, скатываясь вниз, и соскользнул с крыши: короткий бьющий по ушам крик оборвался резко, сопровождаемый глухим ударом.