Уголек стоял в конюшне уже три дня. София умоляла опекуншу разрешить ей хотя бы поводить его в парке, ведь такие породистые скакуны не должны простаивать, а то они могут заболеть. Наконец, вдова поддалась уговорам. Но попросила своего кузена — старого капитана в отставке Крода, сопровождать юную девушку.
После двух часов бравых рассказов о подвигах старого капитана, многие из которых просто повторялись в разных вариациях, Крод соизволил задремать на скамейке парка. София воспользовалась передышкой, чтобы покататься на Угольке. Она с великим трудом забралась в дамское седло сама и с торжествующим видом разрешила Угольку скакать так, как хочется ему. В первый же миг Уголек рванулся так, что чуть не уронил девушку. С усилием удержавшись в седле, она пригнулась к холке жеребца, задохнувшись от того восторга, который принесла скорость. Вслед неслись крики: «Конь взбесился!», «Кто-нибудь, спасите несчастную!» Но Софии было на них наплевать. Она сейчас свободна и принадлежит только себе.
Очнувшись от мечтаний о полете и свободе, девушка обнаружила, что Уголек резво бежит по знакомой тропке, прозванной Тропой старейшин. Сердечко её заколотилось, грозя выпрыгнуть из груди. И вовсе не от скорости, и не от высоты. Возможно, она увидит Хозяина. Может повернуть, пока не поздно?
В смятении София остановила Уголька в нескольких метрах от ворот. Жеребец недовольно заржал, приплясывая от нетерпения. Скосил черный глаз, мол: «Ты же сама хотела»…
— Я боюсь, милый, — в отчаянии произнесла София.
— И чего боится такая отчаянная леди? — насмешливо спросил знакомый голос.
Сердце Софии зашлось, задыхаясь от волнения и непривычно быстрой езды. Перед глазами потемнело.
— Так что же у вас опять приключилось? Пираты? Разбойники? Королевские войска?
Девушка открыла глаза и увидела перед собой огромную залу, большой фонтан посередине привлекал внимание своей невероятной и чудовищной композицией из сверкающего полупрозрачного камня: маленький пузатенький человечек, пронзенный множеством копий и поднятый ими на высоту человеческого роста. Из многочисленных ран тугими струйками вытекала кроваво-красная жидкость.
Содрогнувшись от этого зрелища, девушка поспешно обратила лицо к своему собеседнику. Кошчи сидел прямо на белоснежном полу и держал в руке золотой бокал, искрящийся разноцветными каменьями. Он внимательно смотрел на девушку сверху вниз.
Только теперь София осознала, что лежит на голом полу. Но удивительно: пол был теплым и комфортным на ощупь, как нежная замша, хотя на вид — обычный белый камень.
Девушка села, ощущая легкое головокружение. Мужчина протянул бокал:
— Выпей. Полегчает.
София нерешительно приняла бокал и отхлебнула глоток терпкого сухого вина. Нёбо тут же обволокло онемение, но голова кружиться перестала.
Кошчи спокойно ждал, устремив взгляд на кровавый фонтан. Девушка осторожно поставила стакан на пол.
— Кто это?
— Где? — не понимающе посмотрел на неё Хозяин.
— Там… — передернувшись, кивнула София. — В фонтане.
— А, этот, — неожиданно тепло рассмеялся мужчина. — Это Алори. Великий интриган и глупец, но имевший удивительную способность достать все, что угодно. Пару столетий назад он был главным поставщиком двора, пока не решил, что умнее всех придворных вместе взятых…
— Что же он натворил? — недоумевала девушка, гадая, за что человека постигла такая казнь.
— Да почти ничего… не успел, — ухмыльнулся Кошчи. — Хотя мог бы, будь он чуточку умнее или хотя бы совета спросил. Король, который правил тогда, был очень юн и пристрастен к вину… хорошему вину, следует отметить его отменный вкус. Но пристрастие к алкоголю не способствует развитию доброты к окружающим людям. Особенно поутру. А уж вдвойне к тому, кто по какой-либо причине не успел привезти новые сорта вин к очередному празднику. И досталось главному поставщику: посадили его в пустую бочку и сбросили с обрыва в реку… Выловили, конечно, откачали — кто будет такими полезными людьми разбрасываться. Но толстяк Алори оказался весьма обидчивым человеком, что меня несколько удивило. И подпал под влияние кузена короля. А тому только и надо, что извести братца. Добавляли какую-то отраву в бутыли для короля. И немного: чтоб пробовальщики выжили, и во все: чтоб медленно накопившись в организме убило престолодержателя без всяких подозрений в их сторону.