— Вы?
— Я. Жена летчика Гаранина. Варвара Кирилловна.
Тельман Ивтэкович решил про себя, что и сам бы догадался, кто эта женщина с красными склеротическими жилками под усталыми глазами. Почему? Трудно объяснить. И не потому, что с месяц или чуть более назад он подписывал вызов на Чукотку Лоскутовой. Просто всю эту зиму разговоры с сыном Маратом только и вертелись вокруг истории с найденными самолетами. Может быть, поэтому седьмым чувством, как только Лоскутова переступила порог кабинета, он понял — это она.
Ребята из ПТУ, где учился Марат, энергично и настойчиво принялись за поиски родственников летчика Гаранина. Собрали обширный материал по перегону самолетов по трассе Аляска — Сибирь, завели переписку с бывшими летчиками, организовали у себя музей боевой славы.
Появились публикации в прессе.
Лоскутова нашлась благодаря заметке, напечатанной в одной из центральных газет.
Тельман Ивтэкович, приглаживая расческой волосы, смотрел на гостью и, пока она раскуривала папиросу (у него в кабинете не курили), быстро восстанавливал в своей памяти все, что узнал за эту зиму о перегоне американской воздушной техники. Это была его обычная профессиональная особенность — собрать воедино все сведения, которые могли бы пригодиться в предполагаемом разговоре.
Лоскутова глубоко затянулась, выдохнула облегченно дым и только тогда в упор посмотрела на председателя:
— Чего же вы не спрашиваете о дороге, погоде и самочувствии? Да, дорога утомительна — две пересадки. Погода отвратительная, самочувствие неважное — давление.
— Мы рады, Варвара Кирилловна, приветствовать вас на нашей земле…
— Оставьте! — она махнула рукой, и пепел упал на зеленое сукно стола. — Чем скорее я отсюда выберусь, тем будет лучше мне и вам.
— Ну зачем же так! Погостите. Ребята вас ждут.
— Да-да, я побываю у них. Спасибо. Но мне, как вы, очевидно, догадываетесь, надо туда.
— Туда? — зачем-то переспросил Тельман Ивтэкович и сразу нахмурился, полез за расческой. Он скользнул по грузной фигуре Лоскутовой, прищурился и отвернулся к окну, где синели сопки и небо.
— Туда сложно. Это далеко. В труднодоступных скалах. А вертолеты сейчас нарасхват — лето.
Гостья в упор немигающе смотрела на председателя, и он вдруг подумал, что эта женщина еще ни разу не улыбнулась. Понял он и другое — так просто ему не отделаться и, пока она будет здесь, не жить ему спокойно.
Варвара Кирилловна закашлялась, лицо ее вмиг сделалось багровым, на шее вздулись вены. «Еще удар хватит», — подумал председатель и налил в стакан воды. Она ее жадно выпила.
— Поймите меня правильно, дорогой коллега…
Тельман Ивтэкович пропустил мимо ушей слово «коллега», его отвлекла странная манера этой женщины — она говорила почти не разжимая зубов. «Характер. Черта с два уговоришь». Он задумчиво повертел ручку. В кабинет то и дело заглядывали люди, но войти не решались. Непрерывно звонил телефон. Гостья неожиданно поднялась, сорвала трубку и рявкнула:
— Занят председатель! Занят! Звоните через пять минут.
Председатель улыбнулся:
— Это не поможет. Вы хоть о себе расскажите.
— Ничего интересного. С месяц как выгнали на пенсию. Скоро вы это удовольствие испытаете.
— А работали, простите, где?
— В горисполкоме, зампред.
— Да что вы! Коллеги, значит.
— Своему-то заму небось тоже немало крови попортили?
— Скорее он мне.
— А я со своим предом последнее время даже не здоровалась.
— Что так?
— А он примерно так же: сложно, подумаем, подождем, не надо горячку пороть, не наломать бы дров…
Тельман Ивтэкович опять улыбнулся.
— Ну, положим, вы меня еще не знаете…
— Буду рада, если ошибусь. Представьте, из-за его этих «ни бэ ни мэ» мы потеряли целый завод. А что такое для нашего бабьего царства механический завод? Это женихи, семьи, следовательно, закрепление основных кадров — ткачих. Говорила, долбила на всех совещаниях… Так нет, пока думал да прикидывал — завод прибрали соседи. А меня… на пенсию — надоела. Я сейчас в Министерстве обороны была, просила танковую дивизию у нас разместить — хоть механики свои будут. Не вышло. Говорю, давай пехоту, мы и пехотинцев в два счета обучим на механиков.
Тельман Ивтэкович откровенно расхохотался. Варвара Кирилловна с сожалением посмотрела на него:
— Вот так все мужики ржут. А дело серьезное. В нашем городе трудно выйти замуж. — Она впервые с интересом оглядела кабинет, решив, что бесполезно говорить на эту тему. — Кстати, что у вас творится в аэропорту? Автобус черт-те когда ходит, а водители грузовых машин не хотят брать пассажиров, говорят, запрет. Какой еще запрет, если людям надо быстрее домой добраться? Признаться, не думала такое на Севере встретить, пишут-то другое… Да и в гостинице грязновато.