Стояла вторая половина августа. Вершины и горные хребты уже припорошились снегом, однако скала, к которой направлялись наши путешественники, чётко вырисовывалась на белоснежном фоне. На высадку десанта ушло около трёх минут, и вертолёт, сделав крутой вираж, полетел вниз, искать площадку для посадки.
- Извините, Геннадий Петрович, что я вам не представил своих сотрудников, но вам это и, ни к чему. Скорее всего, что вы с ними никогда и не столкнетесь. Они не местные, и после исследования интересующей нас скалы, отбудут к месту своей службы, - как бы извиняясь, сказал Виталий Алексеевич.
- Да мне, как-то всё равно, - равнодушно ответил Генка.
До скалы, от места высадки, добрались минут за 10. По неглубокому, жёсткому снежному насту, идти было легко, как по ступенькам. Дойдя до расщелины между скал, четверо мужчин остановились и сняли рюкзаки.
- Не понял, - произнёс Сорокин,- сейчас температура воздуха не выше, чем +5, и солнце ещё ничего не успело нагреть, откуда такое тепло? Геннадий Петрович, покажите, пожалуйста, где была, как вы утверждаете, ниша и, хотя бы, примерные её размеры. Ну, там, высота, ширина,- и протянул Генке кусок мела.
Генка постоял, подумал минуту, другую и обрисовал контур предполагаемой ниши.
- Всё, Геннадий Петрович, большое вам спасибо, теперь вы можете быть свободным. Я имею в виду, что можете спускаться вниз, к вертолёту, и там нас подождать. Погода прекрасная, на небе ни облачка. Мы, как только управимся, тут же спустимся к вам. Да вон он, вертолёт, уже на полянке стоит, совсем недалеко,- выглянув из-за скалы, показал вниз рукой, Виталий Алексеевич.
- Да, да, я не заблужусь, - пробормотал Генка, хотя ему было очень интересно понаблюдать, что же всё-таки будут делать со скалой сотрудники государственной безопасности.
Ещё раз, потрогав гладкую, тёплую поверхность скал, Генка, с тяжёлым вздохом, начал спускаться вниз, к вертолёту. Вертолёт сверху был хорошо виден, он стоял на зелёной полянке и издалека напоминал стрекозу, присевшую отдохнуть на зелёный листок. Эта была та зелёная, ровная полянка, на которой почти два месяца назад стояла палатка четырёх друзей и, с которой ночью Антон видел странный зелёный луч.
Часам к пяти вечера, к вертолёту спустился Сорокин с двумя молчаливыми сотрудниками. Загрузив рюкзаки, в которых явно позвякивали какие-то приборы, вертолёт медленно поднялся и взял курс на аэродром.
В аэропорту, Сорокин и Генка сели в ту же «Волгу», что привезла их утром, а двое неразговорчивых сотрудника погрузили свои рюкзаки на багажную тележку и остались чего-то ждать. Действительно, Генка никогда их больше не видел, и ничего о них не слышал. Когда подъехали к Комитету, Сорокин провёл Генку в свой кабинет, достал из сейфа какой-то бланк и предложил Генке с ним ознакомиться и подписать.
- Геннадий Петрович, эта просто расписка о не разглашении любой информации, касающейся исчезновения вашего друга Антона Горина, - пояснил Виталий Алексеевич, - Больше никаких объяснений по этому делу, от вас требовать не будут ни в прокуратуре, ни в милиции. Соответствующее постановление мы им вышлем. Вы так же не должны обсуждать эту тему со своими родственниками, друзьями, коллегами. Тема эта закрыта, и напрямую связана с безопасностью нашей страны. Если произойдёт утечка информации по вашей вине, вы будете привлечены к ответственности, со всеми вытекающими последствиями. Вам всё понятно?- с улыбкой спросил Сорокин, - если да, то подпишитесь вот здесь, внизу.
- А дату тоже проставить? - спросил Генка.
- Да, да, конечно! А теперь пойдёмте, я вас провожу. Просто так из нашего ведомства вас не выпустят, - опять с приятной улыбкой сказал Виталий Алексеевич.
Глава 3
Старик встал с кровати и подошёл к окну. Поднял жалюзи, стал любоваться рассветом. В южных широтах утренний рассвет и вечерние сумерки коротки. Очертания гор уже были видны на фоне тёмно-синего неба, которое с каждой минутой светлело всё больше и больше. И вот, в какой-то миг, солнце ударило в снежные пики гор, хотя диск самого солнца ещё не был виден, но чувствовалось, что оно вот-вот выглянет из-за горной цепи. Дождавшись, когда солнце поднимется над горами во всей красе, старик прошёл в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.
*****
Ни в милицию, ни в прокуратуру, Генку больше не вызывали. В Областном Совете по туризму, вопрос о лишении инструкторского удостоверения и спортивной дисквалификации, как-то сошел, на нет. Сразу, после исчезновения Антона, об этом только и говорилось, будто дисквалификация могла помочь найти пропавшего. Потом было решение отложить рассмотрение дела, до выяснения всех обстоятельств и никаких штрафных санкций не применять. По всей вероятности, здесь сработало постановление Комитета Государственной Безопасности.
Антон был воспитанником детского дома. Во время войны, его трёхлетнего, привезла какая-то женщина из западной части СССР, где шли жестокие бои. Кто была эта женщина, и куда потом делась, никто понятия не имел. Антона же определили в детский дом. В записке, найденной в его рваном пальтишке, было написано только: «Антон Владимирович Горин, 1941 г.р.» и больше ничего. Так, потом его и зарегистрировали.
После армии, Антон пристроился работать на турбазе «Озеро Иссык». В летний сезон, работал инструктором, а в межсезонье: и дизелистом, и сторожем, и дворником. Одним словом, мастером на все руки. Небольшая своя комнатка, да питание в столовой при турбазе, и больше ему ничего и не требовалось. После исчезновения Антона, только директор турбазы вздыхал, когда надо было что-то сделать по хозяйству, да Генка никак не мог забыть друга. Остальным же не было никакого дела до того, куда запропастился Антон. Хотя Генка и был постарше Антона лет на пять, но на дружбе это никак не отражалось. Когда Генка в летний сезон приезжал на турбазу, поработать инструктором, то всегда просил старшего инструктора, чтоб вторым инструктором у него был Антон. Так несколько сезонов они в паре и проработали.
Незаметно прошла осень, а затем и зима, которая была на удивление тёплая и мягкая. К началу марта на пригорках, под ласковым весенним солнцем, появились подснежники. Всё, и все радовались приходу весны, только Генка Кулаков был всё время хмурым и задумчивым. За две недели до открытия летнего сезона, во второй половине мая, Генка взял отпуск без содержания на 4 месяца, благо существовало Постановление Совета Министров о предоставлении инструкторам альпинизма и туризма таких отпусков, и уехал на турбазу. Подготовка к приёму туристов велась полным ходом, но в основном это касалось хозяйственников. Перед инструкторским составом стояла другая задача. Необходимо было промаркировать новый плановый маршрут второй категории сложности через перевал «Оранжевый». Кулаков об открытии нового маршрута узнал ещё где-то в марте, когда на Президиуме в Республиканском Совете решались организационные мероприятия на предстоящий летний сезон.
Группу инструкторов из 12 человек, для маркировки нового маршрута, возглавил старший инструктор турбазы Чернаков. В группу, кроме старшего инструктора, вошли ещё трое опытных инструкторов: Кулаков, Омаров и Савелов. Остальные 8 человек были стажёры, которых после окончания школы инструкторов при Областном Совете по туризму, направили для стажировки на турбазу «Озеро Иссык». Перед тем, как получить удостоверения «Инструктор горного туризма», им необходимо совершить тренировочный поход и, как минимум, две недели стажировки под руководством опытного инструктора.
Хотя зима была мягкая и не очень снежная, в долинах и в горах снега выпало достаточно много. Во второй половине мая, выше 3000 метров над уровнем моря, всё ещё лежал снег. Правда, южные склоны, пригретые майским солнышком, были свободны от снега, ещё и выше. В связи с этим было принято решение маркировать маршрут в обратном направлении, начиная с более низких перевалов, а «Оранжевый» пройти самым последним. Тем более что подъём на «Оранжевый» перевал предстоял с другой стороны. Южный склон, который, к тому времени уже бы окончательно свободен от снега.