Ощупав рукой свою спину, Джулия усмехнулась и наступила каблуком туфли на открытый глаз Карела, вдавливая его в глазницу.
Оставшись в одиночестве, Керсти принялась взглядом обшаривать комнату в поисках шкатулки, но той нигде не было видно. Она уже собиралась осмотреть все ящики стола, но увидела стопку пожелтевших газетных вырезок, лежащих на полированной полке антикварного книжного шкафа. Первая же заметка заинтересовала ее: в ней говорилось о том, что знаменитый этнограф и археолог Эрик Симплтон открыл еще одно захоронение близ Лхолама. Текст сопровождал сделанный от руки рисунок найденной в нем шкатулки. Керсти узнала ее и быстро стала перебирать остальные вырезки. Все они оповещали о загадочной находке в Тибете, сделанной в могиле человека, не принадлежавшего к монголоидной расе, и заключали в себе выдержки из легенды о правлении Желтого императора.
«И первой проснется Рыба, — пронеслось в голове Керсти. — Не с помощью ли этой шкатулки Император призвал Солнце, чтобы оно поглотило Водяное воинство?»
Керсти села на стул и прикрыла рукой глаза.
— Вот откуда она взялась, — прошептала она, мысленно проклиная Китай и всех его императоров.
«Таинственная шкатулка — мистика или реальность?» — прочитала она следующий заголовок под двумя фотографиями. На одной была изображена красивая коробочка, лежащая между двух глиняных горшков, на другой — лысоватый человек средних лет, облокотившийся на черенок лопаты.
Керсти уже хотела отложить статью, но еще раз всмотрелась в лицо незнакомца. Его облик показался ей страшно знакомым. Карие глаза, нос с чуть заметной горбинкой, тонкая полоска плотно сжатых губ…
«Где я могла видеть его, причем, совсем недавно?» — спросила себя Керсти. В это время где-то наверху послышался глухой стук упавшего тела.
— Карел! — закричала Керсти и, засунув в карман вырезку из журнала, бросилась вверх по лестнице.
Ступени протяжно заскрипели под ее ногами, открытая дверь причердачного помещения встретила ее пугающей темнотой.
Керсти заглянула в нее, зафиксировав в памяти четыре окровавленных трупа. В одном из них она с ужасом узнала Карела. Кожа на его лице была синей, один глаз вытек, а второй округлился в безмолвном проклятии. Рядом с его открытым ртом, в луже крови валялся почерневший язык.
— Неужели опять… — всхлипнула Керсти, закрывая лицо руками.
— Керсти? — удивленно произнес женский голос рядом с ней.
Керсти повернулась и взглянула в ту сторону, откуда раздался голос. Очень красивая девушка с волнистыми волосами внимательно смотрела на нее.
— Керсти, — повторила она, радуясь произведенному впечатлению. — У тебя удивительно хороший вкус на мужчин. Они тебе этого никогда не говорили? Они изменили правила сказки. Теперь я не просто злая мачеха, теперь я злая королева. Так что иди-ка сюда к своей мамочке!
Керсти закричала, осознав всю опасность ситуации, в которой сейчас находилась, и кинулась на Джулию, стараясь ухватить ее за волосы. Но Джулия легко поймала ее руки.
— Не рыпайся, Белоснежка! Гномы не придут на твой зов.
Джулия улыбнулась и ударила Керсти по щеке. Удар был таким сильным, что Керсти чуть не упала на пол.
Внизу на лестнице показался доктор Женарт, ведя за локоть маленькую Тифони в белой футболке, серых штанах и спортивных кроссовках.
— Джулия, что происходит? — ровным голосом спросил доктор. — Почему входная дверь открыта?
— Керсти, твоя пациентка, пришла тебя навестить.
Женарт перевел взгляд на девушку, вжавшуюся в угол.
— Ее нельзя трогать! — быстро проговорил доктор. — Полиция может еще наведаться в клинику.
Не скрывая злости, Джулия посмотрела на девушку и изо всей силы ударила ее ногой в живот.
Дыхание у Керсти перехватило, и она осела на пол, хватая воздух ртом.
Доктор Женарт толкнул ее концом ботинка, и она упала, корчась от боли и удушья.
— Теперь моя очередь, — посмотрел доктор Женарт на Джулию. — Тифони вызовет их.
Джулия отступила в сторону, пропуская доктора и Тифони в соседнюю комнату.
— Ну что, Тифони? — ласково сказал Женарт. — Пришла и твоя пора внести посильный вклад.
Тифони с любопытством оглядела обстановку, состоящую из книг, выстроенных ровными рядами на полках, чертежей, сваленных в угол, пузатых причудливых бутылок и склянок с разноцветными жидкостями и кучи других подобных вещей. Взгляд ее остановился на репродукции, изображающей доктора Фауста в тот момент, когда он вызывает Мефистофеля, но тут же ее внимание переключилось на свой внутренний мир. Только хорошо зная Тифони, можно было с уверенностью сказать, что картина произвела на нее впечатление.