— Хорошо, — тихо сказала она. — Только постарайся, чтобы не было больно. Я сделаю все, что ты захочешь…
Фрэнк освободил ее, опуская нож. Керсти подошла к ящику и, резко стащив с ложа покрывало, бросила его на горящие свечи, накрыв второй половиной голову Фрэнка.
— Знаешь, да я скорее сгорю, — с металлом в голосе произнесла она, видя, как пламя охватывает Фрэнка. Волосы вспыхнули, закручиваясь в петли и издавая треск на огне.
Фрэнк неистово взвыл и запрыгал, пытаясь сбить с себя огонь. Одежда на нем горела, испуская черный дым. Кожа стала пузыриться и лопаться, отваливаясь обгорелыми кусками.
Фрэнк кинулся к зеркалу, опрокинув на пути тумбочку. Фотография выпала из-под рамки и, скручиваясь в рулон, покрылась черной коростой. Кожа на Фрэнке постепенно сползала, обнажая красное мясо, опутанное сосудистой системой. Фрэнк метался по комнате, не в силах потушить охватившее его пламя.
Керсти наблюдала за ним с безучастным видом. Она радовалась, что этому злодею наконец-то пришел конец.
Фрэнк упал на пол, катаясь по цементному полу. Ему все же удалось затушить огонь. Кожа сгорела полностью, открыв мышцы и сухожилия, покрытые сетью кровеносных сосудов. Кое-как приподнявшись на локтях, Фрэнк попытался подняться на ноги. Боль мешала ему это сделать, со второй попытки он все же сел, с трудом согнув ноги в коленях.
Витражная дверь распахнулась, и в комнату вошла Джулия, ведя под локоть Тифони в белой перепачканной футболке.
— Ну-ну, — произнесла она, оценив обстановку. — Вижу, славная семейка снова в сборе?
— Джулия! — позвал Фрэнк и поднялся на ноги, ухватившись рукой за край выдвинутого ящика.
— Здравствуй, Фрэнк, — бросила она. — Надо же, а ты изменился!
— Я знал, что ты придешь, — проговорил Фрэнк, нетвердо стоя на ногах.
— Знал? — казалось, удивилась Джулия и подошла к нему, отпустив Тифони.
Тифони устремилась к Керсти и прижалась к ее груди, ища защиты.
— Ты та девушка, которая всегда держит слово, — вымолвил Фрэнк свистящим голосом.
— О да! — согласилась Джулия.
— Я знаю, какое место занимаю в твоей жизни. Иди ко мне.
Джулия подошла к нему и провела пальцем по зубам его безгубого рта.
— Поцелуй меня! — потребовал Фрэнк, с лица которого все еще сочилась кровь. — И тогда это будет по-настоящему семейная встреча. Ты принадлежишь мне!
Джулия приоткрыла губы, наклоняясь к нему, но вместо поцелуя толкнула его обгоревшую голову в стену.
Кирпичи расступились, позволив пройти ей в толщу кладки, и резко сдвинулись, сминая голову в неровный блин. Фрэнк не успел даже вскрикнуть, а тело его уже безжизненно повисло на раздробленных шейных позвонках.
Керсти схватила Тифони за пояс и, увлекая за собой, выбежала в туннель. Они помчались, пытаясь найти выход из лабиринта.
Потолок затрещал, из него посыпались груды обломков, образуя непроходимый завал на их пути.
— Сюда, Тифони! — крикнула Керсти, проскользнув в излом треснувшей стены. Тифони последовала за ней, стараясь держаться подальше от центра туннеля, где чаще всего падали камни и кирпичи. Споткнувшись, она больно ударилась коленом, выронив раскрытую шкатулку из рук. Град камней, последовавший вслед за этим, отрезал ее от валявшегося среди обломков ромбика.
— Что такое? — громко спросила Керсти, заметив замешательство Тифони.
— Шкатулка! — отозвалась она, стараясь перекричать грохот обвала.
— Нет времени! Уходим, пока нас не завалило.
Взбежав по ступеням оказавшейся перед ними лестницы, они очутились на площадке, окруженной со всех сторон трубами, выпускающими клубы удушливого дыма.
В красном небе висел граненный ромб, отбрасывая холодный свет. Внизу, сквозь дымку испарений, виднелись крыши и перегородки лабиринта, уходящего за горизонт. Туннель дрогнул от мощного взрыва, образовав в его стене чудовищную брешь. Поднялся ураган, сметающий все вокруг. Развалившаяся стена туннеля соприкасалась своей внешней стороной с безвоздушным пространством, выдаваясь далеко в космос. Вакуум вытягивал газ, наполняющий лабиринт, и выгонял его в межзвездную пустоту, выравнивая давление. Лучи пентаграммы должны где-то сходиться. И именно здесь, в неизвестных глубинах космоса, они соединялись.
Идея построить дом, не имеющий выхода, стара как мир. Лабиринт зародился в чьем-то воспаленном воображении, как тессеракт. Гиперкуб, имеющий четыре измерения. Восемь его кубов образовывали стороны. Сто шестнадцать тессерактов представляют собой перевернутый крест в четвертом измерении или сто шестнадцать крестов в третьем. В пятом они образуют гигантский субкуб с выходами в любой точке Вселенной. Так был построен лабиринт. Таким его задумало чье-то безумное сознание.