- Есть… Ни они на тонких ветках. Трудно будет добраться.
Ребята начали кидать в дерево камешки, ветки, и один гриб упал.
Ашот воодушевился.
- Мы их размочим, а потом поджарим, - сказал он и тут же положил грибы в талый снег, скопившийся в одной из впадин на выступе скалы.
- Верно! Надо вымочить, пусть разбухнут - станут больше, - согласился Гагик. - Но и глаза у тебя что - то увеличиваются, поблескивают. Что случилось, Ашот?
- Нечто очень важное! - многозначительно сообщил Ашот. - Помните, я говорил, что мы плохо знаем природу? Ну вот… А теперь мы будем есть орехи!
- Орехи?
С жадностью изголодавшихся людей ребята жевали ягоды рябины и вопросительно смотрели на Ашота: - никто его не понял.
Он улыбнулся:
- Туго же вы понимаете! Да ведь грибы - то эти наколола на дерево белка! Высушила, на зиму припасла… Значит, она живет где - то тут, поблизости, это точно.
- Беличий шашлык обеспечен! - оживился Гагик.
На худеньком личике Шушик появилась улыбка.
- Дело не в этом, - сказал Ашот. - Сколько у белки мяса? Ерунда! Но ведь она - запасливая хозяйка, у нее должен быть целый склад продуктов! Так? Значит, надо его найти…
- О, вот теперь понятно! Но как бы сделать это поскорее?
- Нужно с умом искать. Видите ореховое дерево? Оно всего в двадцати шагах отсюда. Но под ним нет орехов. Значит, белка собрала их и спрятала. Спросите - где? Ясно: либо в дупле самого дерева, либо где-нибудь по соседству. Ну, вставайте, обыщем все вокруг, все щели и дыры.
Ребята тщательно осмотрели дерево, но не нашли в нем и признаков дупла. Разворотили валежник, разрыли сухие листья, обшарили все вокруг - «склада» не было.
На этом теплом склоне, куда не залетали ветры, скалы отражали солнечные лучи. Поэтому снег местами подтаял, из - под него виднелась еще не совсем поблекшая трава, желтые листья. И земля вокруг была пестрой. Еще два таких дня - и от снега следа не останется.
Усталые ребята уселись на потеплевший валежник.
- До чего же мы дошли, если собираемся жить трудами этой бедной белочки! - невесело пошутил Гагик. - Маленькая, не больше моего кулака! По силенкам ли ей пять человек прокормить? Подумаешь об этом - неловко становится… Была бы не белка, а коза - куда ни шло! Пойдем-ка лучше возьмем наши орудия - они скучают от безделья - и начнем пещеры осматривать. Может, и вправду коз найдем.
- Впустую, - безнадежно махнул рукой Ашот. - Не видишь разве? Мы столько ходим, а попались нам хоть раз следы коз? Как только выпал снег, они ушли. Может, испугались, что останутся запертыми в этом ущелье.
…В то время как Ашот и Гагик разговаривали, Асо заметил в кустах зорянку и пытался поймать ее. Птичка перескакивала с куста на куст и тревожно пищала до тех пор, пока камень из пращи не оборвал ее голос.
- В кустах много зорянок, не унывайте! - радостно объявил Асо, подходя к товарищам со своей добычей на открытой ладони.
- Эх, тоже мне добыча! Она, пожалуй, не больше перепелки, эта птица, - пренебрежительно махнул рукой Ашот.
Асо сразу сник, а Шушик с упреком посмотрела на Ашота. «Если бы он сам убил, наверное, без конца хвастался бы своей замечательной охотой», - подумала она.
- Снег тает. Наш способ ловить куропаток уже не годится. Сделать разве силки из конского волоса? Но откуда взять этот волос? И зерна нет, чтобы у силков посыпать, - уныло вполголоса говорил Ашот, словно раздумывая вслух.
Так сидели ребята и выискивали выход из создавшегося тяжелого положения. А Саркис, прислонившись к обломку скалы, грелся на солнышке в стороне от всех. Он дремал, и снились ему те счастливые времена, когда отец устраивал приезжавшим из района людям (например, ревизорам) пышное угощение. Чего только не было тогда на их обеденном столе! И как он куражился, когда его звали поесть! Как мучил мать, отказываясь от вкусных кусков, которые она для него приберегала!.. Теперь мальчик искренне удивлялся, вспоминая, как «капризничал» (так называли дома его поведение). Неужели так сыт был? Сейчас ему казалось, что сколько бы человек ни съел, он никогда не наестся досыта. Да и вообще, был ли он, Саркис, когда-нибудь в жизни сыт? «Ах, если бы кусочек черного хлеба - вот того, что кидали нашей собаке, курам…»
Ослабевший, отчаявшийся, он тоскливо ныл. Однако инстинкт самосохранения подсказывал, что надо двигаться, что - то делать.
Сунув руку под камень, Саркис начал шарить в сухой, слежавшейся листве, и неожиданно пальцы его нащупали какое - то углубление. Оттуда выкатился орех. Саркис мгновенно зажал его в руке и воровато оглянулся - не видит ли кто. Нет, товарищи о чем - то горячо говорят.