ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
О том, что даже собака не выносит грубости
Пятнадцатый день, проведенный ребятами в Барсовом ущелье, был таким же туманным, таким же зловещим, как и предыдущие.
Тучи затянули солнце, и лучи его не могли проникнуть в пещеру, коснуться ее закопченных стен. Поэтому, проснувшись, ребята и не подозревали, что небесное светило прошло уже половину своего дневного пути.
Уставшие от тяжелых переживаний и мучений вчерашнего дня, от бессонной ночи, они, вероятно, проспали бы до самого вечера, если бы не отчаянные крики Саркиса.
Быстро разобрав каменные двери пещеры, Ашот выбежал наружу и крикнул:
- Идем, идем, потерпи! - И, обернувшись к товарищам, спросил задумчиво: - Но что же мы ему дадим?
- Да, для того чтобы спуститься по канату в пропасть, надо быть, наверное, очень сытым, - согласился Гагик.
От собранных накануне ягод осталась самая малость. Ребята молча поели их, запили растопленным снегом и поднялись.
- Шушик, ты отнеси Саркису шиповник да постарайся подбодрить его. Скажи, что мы приготовили длинную веревку, только… Асо, не подстрелить ли сначала одну - другую зорянку… А?
Распределив обязанности, Ашот взял лук и стрелы и вместе с Асо вышел из пещеры. Нерешительно, боязливо поплелся за хозяином Бойнах.
По дороге Асо рассказал Ашоту и о горевших в темноте глазах и о странном поведении собаки.
- Пойдем найдем следы, - предложил пастушок, - по ним мы узнаем, какой здесь бродил зверь.
Но там, на южном каменистом склоне горы, где Асо увидел светившиеся фосфорическим блеском глаза таинственного животного, давно уже не было снега, значит, «растаяли» и следы. Идти же дальше, на снежные склоны, у ребят не было ни времени, ни - сил.
«Ночью так светятся глаза только у кошки, - раздумывал Ашот. - О, да это, верно, был манул!..»
Манул - это дикая среднеазиатская кошка, которая иногда попадает в долину Аракса из Муганских степей. Однажды, вспомнил Ашот, работники Армянской Академии наук попросили его отца добыть для них это животное. И Арам выследил его и долго преследовал. Опытного охотника поразило бесстрашие этой кошки: тяжело раненная, она бросилась на него, пытаясь вцепиться в горло. Но горсть дроби добила зверька.
«Вот такая кошка и была тут, вероятно», - решил Ашот и немного успокоился: это еще не так страшно…
- Ладно, освободим сначала Саркиса, а твоим зверем - невидимкой займемся после, - сказал он. - Ох, зорянки! Погоди, стрелять буду я… Уйди скорее подальше.
Однако Ашот выпустил впустую немало стрел, прежде чем ему удалось подбить первую птицу. Да и ту подхватил этот разбойник Бойнах и умчался в Дубняк, где Асо в это время успел загнать на дерево белочку и теперь раздумывал, как бы ее изловить.
- Дай сюда, негодяй! - кричал Ашот и бежал за собакой.
Каждому охотнику хочется сейчас же увидеть свою добычу - как следует рассмотреть ее и, подвесив сбоку на ремень, удовлетворить свою охотничью страсть. Но откуда же было знать об этом Бойнаху? Он прислушивался только к своему внутреннему голосу: «Попала тебе в пасть добыча - неси хозяину!»
Ашота разозлило поведение собаки. Он начал бросать в нее камнями и, нагнав, пнул ногой.
Пастушок видел это. Кровь прилила к его вискам, на смуглом лице ярко вспыхнули глаза. Уж лучше бы его самого так безжалостно ударил Ашот, чем этого беспомощного, изголодавшегося пса!
- Возьми, - холодно сказал мальчик и, протянув Ашоту птичку, отвернулся.
Белка сидела сейчас на одной из верхних веток и, поблескивая маленькими глазками, смотрела вниз.
Асо с такой силой натянул тетиву, что лук согнулся почти в кольцо, стрела сорвалась и понеслась вверх, как пуля.
Ударяясь о ветки, белка полетела вниз. Но разве Бойнах дал бы ей упасть на землю? Он подскочил и - гоп! - поймал зверька на лету.
- Дай! - грубо потребовал Ашот.
Но Бойнах попятился, враждебно зарычал и отдал белку Асо.
Ашот все больше раздражался. Асо подчиняется ему, а эта паршивая собака восстает, не покоряется!
- Я заставлю его отдавать убитую дичь мне! - объявил он резко.
- Попробуй, - спокойно, но с легкой усмешкой сказал Асо.
- Скажи ему, чтобы пошел со мной и искал для меня дичь. А если не умеет, я найду способ его выучить!
- Умеет… - хмуро отозвался пастушок. - Немного умеет. Отец учил. - И, обратившись к собаке, мягко приказал: - Бойнах - за ним!
Бойнах понял и неохотно пошел за Ашотом. В глазах собаки ясно читалась еще не забытая обида.