Однако Гагика это обстоятельство ничуть не охлаждало. Он все так же петушился и суетился. В последние дни мальчик заметно покруглел от обильной пищи, снова заблестели его глаза, прибавилось энергии…
— Ах, Ашот-джан, я просто богатырем себя чувствую! Брось копье, давай поборемся.
— Не время, — сухо отозвался Ашот. — Пойдем.
По следам крови ребята спустились вниз и, дойдя до нижней кромки окружающих ущелье скалистых гребней, свернули направо. Там, в камнях, полузакрытое реденькими кустами шиповника, чернело отверстие пещеры. В нее, по-видимому, зверь и вошел. На колючих ветках шиповника виднелись клочки пестрой шерсти.
Ребята остановились и выжидающе смотрели на своего вожака. Они были убеждены в его отваге и находчивости и верили, что затеянное им дело увенчается успехом. Но все же черная пасть пещеры и царившая вокруг таинственная тишина не способствовали бодрому настроению.
По знаку Ашота, мальчики подрубили у входа в пещеру кусты. Шиповник и добавленный к нему сухой валежник с треском загорелись, и от них повалил густой, горький, одуряющий дым.
— Уйдите подальше от входа, — распорядился Ашот, а сам, взяв топор, стал сбоку от отверстия в позе убийцы, подстерегающего жертву.
План был ясен. Не выдержав дыма, зверь, если он жив, должен будет или покинуть пещеру, или задохнуться в ней. Во всяком случае, кашель они услышат.
Шушик спряталась за выступом скалы и, сильно труся, стояла там с головешкой в руках. Отошел подальше и Саркис. На плече у него покоился тяжелый каменный молот. Мальчика точно мороз пробирал, так тряслась его большая круглая голова. А Гагик по-прежнему храбрился, подмигивал товарищам, неестественно улыбался. Глаза его лихорадочно горели. Только Ашот, хотя и он побаивался, был внешне, как ему и подобало, вполне хладнокровен и спокоен.
Прижавшись к скалам справа и слева от входа в пещеру, ребята около получаса простояли в напряженных, окаменевших позах. Дым в изобилии тянулся в пещеру, но оттуда не доносилось ни звука.
Постепенно ребята расхрабрились, напряженное состояние прошло. Стал затухать и костер.
— Значит, подох, — объявил Ашот.
— Что ж, — не двигаясь с места, сказал Гагик, — прикажи — и я войду внутрь, сдеру с него шкуру.
— Ну-ну, не хвастай! — улыбнулся Ашот. — Знали мы одного такого Храброго Назара.
— Ах, так?
Гагик сунул в отверстие пещеры дубинку, застучал ею о стены и крикнул:
— Эй, ты! Выходи-ка, я по твою душу пришел!
Ободренные выкриками Гагика, Шушик и Саркис тоже приблизились.
— Асо, наломай веток! — крикнул Ашот.
Через несколько минут, вооруженные пылающими смолистыми ветвями ели, ребята вошли в пещеру.
— Идите, не бойтесь, — подбадривал товарищей Ашот. — Огня ни один зверь не выносит.
Узкий вход в пещеру вел в коридор, который довольно круто поднимался вверх. Он то расширялся, образуя просторные, высокие площадки, то сужался так, что ребята с трудом протискивались.
Иногда ход разветвлялся, и часть ответвлений завершалась тупичками. На полу и среди камней кое-где виднелись полоски желтоватой глины, а с потолка свешивались известняковые образования — сталактиты.
По всей длине прохода, в боковых ветках и особенно во впадинах стен валялись кости разных животных.
С первой площадки, где костей было больше всего, боковой ход вел куда-то в глубину, но проникнуть туда ребята не смогли — он был слишком узок. А между тем там виднелись целые остовы животных.
Когда Ашот осветил своим факелом внутренность этого грота, изумление, смешанное с ужасом, охватило ребят: столько тут было белых костей, черепов, скелетов, необычайно длинных рогов порой совершенно незнакомых, должно быть, давно вымерших животных. Настоящее кладбище!
Но вот ветви ели, треща и шипя, потухли, и ребята остались во мраке. Лишь далеко позади виднелась тусклая полоска света, пробивавшегося во входное отверстие.
Ребята умолкли.
— Вернемся, — сказал Ашот.
Спотыкаясь, они кое-как выбрались наружу, и Ашот тотчас же послал Асо за лучинами из смолистых корней ели. Эти лучины ребята заготовили, чтобы освещать пещеру в длинные темные вечера.
Когда Асо вернулся, Ашот начал связывать лучинки по две и по три — так они лучше горят. В это время из-за высокого камня невдалеке высунулась голова Гагика. От нечего делать он искал в кустах ягоды.