— Зачем вы пришли? Что вам надо от старика? Вон! — из последних сил закричал он, силясь вскочить со своего ложа, но ноги его не слушались, и он только сел на кровати, поджав их под себя.
А толпа в ответ на это лишь злобно рассмеялась, протягивая к нему свои иссохшие когтистые руки. Страх захватил Миндальского, и он больше не в силах был произнести ни слова, лишь только глядел налитыми кровью глазами на монстров вокруг себя.
— Ты не помнишь меня, господин Миндальский, — прошамкал у него за спиной образ бородатого толстяка в чёрном полукафтане, — ты разорил меня, подлый обманщик!
— Ты погубил нас и наших детей, оставив нас без крова в лютую зиму, — завизжал голос старухи с другого края.
— Ты оставил меня сиротой умирать в работном доме! — звенел детский надрывавшийся голос прямо перед Миндальским.
— Ты лишил нас всего! — кричали голоса с разных сторон.
— Посмотри! Посмотри, что стало с нами! — хрипели голоса в темноте, и на их месте чудились силуэты чахлых женщин, угасших во цвете лет. — На твоих заводах мы оставили свои лёгкие, задохнувшись в хлопковой пыли!
На бледных лицах была ненависть, алые губы тряслись, произнося проклятья, а грязные спутанные волосы сами собой падали с покрытых уродливыми проплешинами голов.
— Смотри, вот что стало с нами от твоих корзин! — визжали их голоса.
— Ты опорочил меня и моего мужа! — завывал, точно ветер, голос какого-то сгорбленного гадкого существа.
И не было числа упрёкам в прегрешениях, что сыпались на дрожащего старика. Он метался на кровати из угла в угол, не зная, как вырваться из кольца демонов, окруживших его. Всё казалось сном, но он не мог проснуться.
— Вы лжёте! Убирайтесь в ад, откуда вы пришли! Прочь! Прочь! — завопил Антон Сергеевич, обливаясь слезами отчаянья.
— Духи не могут лгать! — проскрежетала замогильным голосом дряхлая карга, выросшая у изножья его кровати. — Ты подлый обманщик и убийца! Мы ненавидим тебя все, и горе, что ты нам причинил, требует отмщения! Мы не заснём спокойно, пока земля носит твоё тело! Помнишь ли ты все свои грехи?
— Уйдите! Умоляю вас, сгиньте! — ревел Антон Сергеевич, не помня себя.
— Мы пришли за тобой! — прозвучал стройный хор голосов. — И мы просили тебя когда-то, теперь пришло твоё время!
Толпа внезапно замолкла, и это молчание стало ещё более зловещим, чем все их дьявольские крики. Медленно они начали расступаться, образуя живой коридор вглубь тёмной комнаты. Миндальский с ужасом следил за этим неторопливым безмолвным действом, от которого кровь застыла в жилах. Нечто тёмное и большое двигалось по этому коридору прямо на него. Оно было чернее самой черноты, оно втягивало в себя весь тусклый свет, исходивший от окна, оно пожирало всё, что вставало у него на пути. «Вот она,… смерть», — мелькнуло в голове у несчастного старика.
Такого кошмара не переживал никто из ныне здравствующих. В мгновение ока Антон Сергеевич оказался у двери своей комнаты. Неизвестно, откуда взялись у него силы на такой подвиг, но он через секунду уже мчался по коридору, не помня себя от животного ужаса, гнавшегося за ним по пятам. Крик его, настолько громкий, что он сам ужасался его звучанию, доносившемуся подобно эху откуда-то со стороны, наполнил весь замок. Кошмарный вопль разлетелся во все стороны, пробудив ото сна каждого из обитателей замка, затерявшись в коридорах и став новым фантомом в этих древних стенах. Всё случилось в какие-то несколько минут, но самому Миндальскому они казались вечностью. Он кидался то на одну дверь, то на другую, то моля о чём-то, то угрожая. Выскочившие из своих комнат господа и дамы тотчас поспешили на шум, производимый обезумевшим стариком с невесть откуда взявшейся энергией. Павел Егорович и Алексей Николаевич подоспели первыми и остановились как вкопанные, не решаясь подойти к Миндальскому, который кричал и метался из стороны в сторону. За ними встали супруги Симпли, подоспели Анна и Виктор Черводольские, Александр Иванович и Карл Феликсович, на шум явились генерал Серженич и Евгения Петровна, прибежали слуги во главе с Альфредом, и никто не мог пошевелиться, глядя на страшный этот припадок.