— Ты служишь у Валентайна де Копула? — спросил поручик, желая быть уверенным в том, что все документы подтверждают его догадку.
При этих словах горбун отшатнулся, и лицо его исказилось звериным оскалом, но тут же он сник, и, опустив голову, заговорил:
— Это хозяин Игоря… Но Игорь больше не желает творить зло! Это Игорь старался уберечь доброго господина и чистую деву в подземелье и в лесах…
— Так помоги мне спасти Наталью и уничтожить его! — воскликнул Александр, бросаясь к нему.
Но горбун только покачал головой.
— Нет, — ответил он, — хозяин бессмертен, как бессмертна луна. Луна уходит бесконечно много раз, но всегда вернётся на своё место. Лишь в эту ночь сила хозяина ослабнет, но только на то время, пока на небе сияет кровавая луна. В это кровавое полнолуние он посвятит аду светлую душу, и через то станет неуязвим ни днём, ни ночью. Пока что хозяин ещё может быть повержен. Свет дня лишает его части силы, хозяин уязвим. Игорь знает, что был особый святой символ, великая реликвия — кинжал святого Георгия. Люди думали, что он давно утрачен, но Игорь знает, что это не так! Но, несчастный Игорь не знает, где этот кинжал…
— Я знаю! — уверенно воскликнул Александр. — В доме Коршунова я нашёл старинное оружие, теперь я готов поклясться, что это именно тот самый кинжал. Именно им Иван Андреевич хотел убить этого проклятого кровопийцу! Но, — продолжал поручик, немного помолчав, — я не смогу проникнуть в замок, а значит, взять кинжал и вернуться незамеченным невозможно.
Но Игорь внезапно вскочил со своего места. С горящими глазами он бросился к Александру и вцепился в его руку.
— Игорь принесёт храброму господину кинжал! — воскликнул он. — А господин должен уничтожить зло!
С этими словами горбун в одно мгновение исчез из конюшни, словно растаяв в воздухе. Как на иголках ждал его Александр, опасаясь, что тот навсегда исчез как мираж в кромешной тьме. Постепенно лихорадочно работавший ум его начал впадать в оцепенение усталости, мысли становились всё туманнее и неразборчивей. Поручик остановился у ворот, прислонившись к дощатой стене. Холод медленно пробирал до костей. В онемевших членах ещё чувствовалось лёгкое покалывание, но и оно лениво замирало с течением времени. Реальность пропала, проваливаясь в пустоту, и дыхание лошадей, и спящего конюха, и запахи фуража и денников, и всё вокруг стало призрачным и жутким. Сырость и мрак обволакивали тело молодого офицера, словно он уже умер и теперь оказался погребённым глубоко под землёй. Постепенно Александру стало казаться, что он видит себя со стороны. Точно во сне плыла и крутилась перед ним мрачная старая конюшня, заваленная сеном. Доски и перекладины потолка начали давить на него, угрожающе нависая над его головой. Потолок показался тяжёлой гробовой доской.
Сколько прошло времени? Пять минут? Час?
Ответа не было. Разум перестал сопротивляться. Зачем я здесь? Куда идти? Нужно что-то делать, причём нужно спешить, надо спасти! Спасти? Но кого? Страшное и чёрное что-то похитило разом всё счастье и свет вселенной. Выпило, высосало до капли всю жизнь из яркого мира, вынуло всю душу, и осталась только пустота, боль и страх. Ничего, ничего нет больше на свете, лишь крышка гроба над головой. Тянешься, чтобы сдвинуть её, а руки не достают, точно и нет их вовсе. Тишина, адская тишина! Ждёшь, слушаешь, и кровь струится по разорванным от натуги ушным раковинам, а ничего! Пусто! Весь мир оглох! И сверхфизической силой заставляешь себя слушать и ждать, когда проще умереть, чем думать, чем дышать, чем жить. И слышишь в этой гранитной вечной тишине, как прогрызая земную плоть, к тебе со всех сторон спешат, учуяв запах мяса, ненасытные черви. Они жаждут тебя, они пришли за тобой, они найдут тебя, ибо червь, низшая тварь без разума, без всякого сострадания, червь прост, и это не его вина, что он желает плоти, это его единственная цель, и ему не миновать этой цели, как пуле выпущенной в упор в висок. И все чувства, все мечты лишь о том, что так просто сделать — раствориться, исчезнуть, пока они не стали есть тебя, ещё хоть и не мёртвого, но уже и не живого…
Внезапно поручик вздрогнул. Словно начавшего терять сознание утопленника, его вырвали из холодного омута дурмана, в который он впал. Чья-то рука коснулась его плеча, приведя Александра в чувства. Точно разбуженный в момент самого глубокого сна, он старался привести мысли в порядок, постепенно восстанавливая в голове все прошедшие события. Перед собой он увидел два поблескивавших в темноте глаза, и тут же чувство невероятного облегчения захлестнуло его душу. Игорь вернулся, и стоял прямо перед ним. Постепенно Александр овладел своим разумом и чувствами. Теперь он был полон решительности, все раздумья о том, с чем предстоит столкнуться и чего это может стоить, покинули его. Одна мысль о спасении любимой полностью владела им.