Наталья медленно открыла глаза. Кровь бешено пульсировала по венам. Хотелось бежать из этого места, что было сил, хотелось кричать и биться, рыдая, точно вся скорбь мира наваливалась на любого, кто попадал сюда. Испуганно осматриваясь по сторонам, Наталья старалась припомнить хотя бы единую деталь того, как она здесь оказалась. Внезапно пред её взором чётко предстала картина бездны, куда увлекли её холодные руки, жесткие, словно отлитые из чугуна. Слёзы страха потекли по её щекам. Даже смерть в этом месте не могла стать облегчением горя, пропитавшего каждый камень, даже бессмертной душе не покинуть этой адовой клетки. Наталья хотела пошевелиться, но только тут заметила, что прикована к стене, и руки и ноги её держат старые ржавые кандалы, вмурованные в каменную кладку. Последние силы покинули её. Голова безвольно повисла, и горячие слёзы медленно капали на невидимые во тьме плиты пола. Оставалось лишь смириться и ждать.
Постепенно помещение, где находилась несчастная девушка, начало наполняться тусклым зеленоватым светом. Наталья сначала решила, что разум покидает её, но вокруг и в самом деле блуждали светящиеся огоньки. Вдруг, как по команде невидимого патрона, они слетелись в большие световые сгустки, и помещение оказалось освещено достаточно, чтобы можно было его рассмотреть. Большой, пустой и тёмный зал подземелья, несколько замурованных окошек под самым потолком. С каменного стрельчатого свода свисали длинные щупальца корней, проросших сквозь камень. Наталья почувствовала, что холод усилился, и, подняв голову, вскрикнула, чуть не лишившись чувств: прямо на неё из глубины залы смотрели два горящих, словно раскалённые угли, глаза. Нечто жуткое стояло там, в темноте, нечто, вышедшее из ада и принесшее на землю все его ужасы. Как каменная застыла она, обездвиженная овладевшим ею страхом.
Постепенно из кромешного мрака начал вырисовываться силуэт высокого мужчины. Он двигался прямо к ней, беззвучно, словно парил в воздухе. И сверкающие глаза, которые он не сводил с Натальи, разгорались всё ярче, и казалось, внутри него полыхало пламя. Светящиеся зеленоватые огни вдруг разом выхватили из тьмы его фигуру. Высокий и худой господин, похожий на опасную иглу. По чёрным волосам его у висков прошли две седые полосы. Кожу на лице его покрывали морщины и глубокие шрамы, и всё оно было мертвенным, следы разложившейся плоти не мог скрыть даже полумрак, царивший в зале. Лишь алые губы казались живыми на этом лице покойника, вызывая омерзение и дрожь, непрерывно пульсирующие, как две огромные пиявки. В ужасе, непостижимо ставшим ещё больше, Наталья увидела, как из-под этих губ выглядывают два длинных и острых, как у кобры, клыка. И это демоническое лицо застыло с выражением презрения, походя на отвратительную восковую маску.
Чёрная мантия с огромным воротником, в которую был закутан этот незнакомец, стелилась по каменному полу подобно щупальцам спрута. Высокий господин остановился в нескольких шагах от своей пленницы. Глаза его прожигали тело Натальи насквозь. Казалось, он чувствует каждый удар её сердца, слышит каждую мысль. Беззвучно, без единого движения длилась эта невыносимая пытка. И вот, наконец, тишину разрушил голос, твёрдый, холодный и глухой, словно шедший с того света.
— Как я долго ждал этой встречи, — произнёс он, почти не открывая рта, но губы его двигались, словно сведённые судорогой. — Десятки лет я томился в своём унылом пристанище, ожидая вас.
— Кто вы? — чуть слышно произнесла Наталья, изо всех сил подавляя ужас, терзавший её.