— Видите ли, ваше превосходительство, — сказал он, стараясь говорить как можно убедительнее, — с господином Коршуновым случилась такая оказия, что он оказался ранен, к счастью мы оказались рядом, к тому же он вспомнил об одном неотложном деле и поспешил к себе домой.
— Ранен? — переспросил генерал. — Надеюсь ничего серьёзного?
— О нет, — спохватившись, добавил Павел Егорович, — веткой оцарапало шею, вот и всё.
— Кстати, никто не видел Карла Феликсовича? — спросила Анна Юрьевна, слегка покраснев. — Его тоже не видно с самого начала охоты.
— Он отправился догонять Александра Ивановича, теперь наверно уже они все в замке, — заметил Алексей Николаевич, потирая руки.
— Ну, дай бог господину Коршунову здоровья, превосходный охотник, — произнёс Серженич, поправив усы. — А как только мы с ним разъехались, мне встретился какой-то горбун, должно быть лесной сторож. Странноватый, правда, по-видимому, от одиночества у бедолаги повредился рассудок, и этот горбун стал мне говорить какую-то чушь, что мне не надо было ехать в ту сторону, куда я направлялся. Представьте себе, господа, он меня так запутал, что мне пришлось поворачивать коня обратно. Я не знаток здешних мест, поэтому я не замедлил заблудиться в лесу, хотя места, ещё раз заявляю, чрезвычайно живописные. Голова у меня уже не такая ясная, как в молодости, поэтому выбирался я долго, и вот уже отчаявшись найти выход из леса, я вдруг заметил лисицу. Можете себе представить, господа, как мне захотелось подстрелить этого зверя. Разумеется, я погнался за ней. Если бы не добрый конь, то эта хитрая лиса ушла бы от меня. Я настиг её только на окраине леса, тут же прицелился и первым выстрелом убил её.
— Браво, ваше превосходительство, вы прекрасный охотник, — тут же заговорили все, выказывая своё восхищение ловкостью генерала.
— Спасибо, спасибо, — благодарил тот своих слушателей, — глаз у меня с молодости был метким, а рука твёрдой, так что дай бог того же всякому охотнику. Но, верите ли, дамы господа, эта хитрюга вывела меня прямо к замку из самой чащи леса. Если бы не она, мне бы пришлось там ночевать.
— Если бы не горбун, вы бы там и остались, — прошептал Павел Егорович, но никто не услышал его слов.
— Да, господа, представьте себе, как я обрадовался, увидев знакомую местность, — продолжал Серженич с улыбкой на лице, — здешняя природа сколь прекрасна столь и коварна. Не зная местности можно легко заблудиться. Ну, да что я всё о себе, как вы поохотились, Виктор Юрьевич? — спросил генерал. Устремив на юношу свои добрые спокойные глаза.
Такого вопроса он не ожидал, поэтому покраснел до самых корней волос и замер, не зная, что сказать. Снова его выручил Павел Егорович.
— О, ваша милость, — нарочито громко произнёс он, — Виктор Юрьевич так доволен охотой, что просто лишился дара речи. Я тоже безумно счастлив, что имел честь охотиться вместе с вами и многими другими достойными господами, которые здесь присутствуют.
— Я тоже несказанно рад, ваше превосходительство, — подтвердил господин Симпли.
— Лучше бы этой охоты никогда не было, — прошептал Виктор, не в силах вынести мук совести.
Он уже был близок к тому, чтобы проговориться о случившемся, какой-то бесёнок внутри него так и распирал, так и просил сказать всё, что он видел. Виктор вдруг резко поднялся, руки его задрожали, а сердце замерло.
— Вы уже собираетесь нас покинуть, молодой человек, — спросила его Евгения Петровна.
— Да, позвольте мне откланяться, дамы и господа, я немного устал и хотел бы прилечь, — ответил Виктор, изо всех сил скрывая волнение.
— Мне пойти с тобой, брат? — спросила Анна Юрьевна, с подозрением глядя на него.
— О нет, сестра, прошу, в этом нет необходимости, останься здесь. Я не хочу, чтобы из-за меня ты упускала возможность общения с этим превосходным обществом, — ответил Виктор Анне Юрьевне, поклонился всем господам и дамам и вышел из гостиной.
При выходе он столкнулся с Карлом Феликсовичем, который довольно резко открыл дверь и чуть не задел его. Обменявшись взглядами, они разошлись, не проронив ни слова.
— Раньше люди были крепче, — заметил генерал с улыбкой, ведь он и представить себе не мог, что в этот день пережил несчастный юноша, — могли неделями проводить время на охоте.
— Моё вам почтение, господа, — резко произнёс Карл Феликсович, выйдя на середину комнаты, — я рад вас всех видеть в добром здравии.
— Мы тоже рады, сударь, — сказал господин Симпли, решивший поддержать разговор, — здесь у нас приятное общество, только вас не хватает, и мы будем рады, если вы к нам присоединитесь.