— Ты уверен, голубчик, что видел их именно здесь? — спросила Клара Генриховна, обращаясь к Борису, всё ещё пытавшемуся что-то увидеть.
— Так точно, госпожа, — робко пролепетал он, — я мимо проходил, так они-с там были…
— Вдвоём? — перебила его пожилая леди, начиная терять терпение.
— Да-с, госпожа, вдвоём, я ещё решил, что тут ничего плохого нет, если молодые люди…
— Решаю здесь я, голубчик, — вновь перебила его госпожа Уилсон, — а твоё дело исполнять в точности то, что я говорю, тебе это ясно? — и она посмотрела на него строгим пронзительным взглядом.
— Всё ясно-с, — оробев, ответил Борис, дрожа всем телом, и чтобы хоть как-то умилостивить хозяйку пролепетал: — Должно быть, они-с ушли, ваша милость…
Но эти слова ничуть не смягчили Клару Генриховну, которая, казалось, окончательно разгневалась и готова была влепить своему слуге пощёчину, которой он явно не заслуживал.
— Это я и без тебя поняла, деревенщина, почему ты мне сразу не доложил, что они наедине? — грозно выкрикнула она, в бешенстве теребя веер.
— Так я, ваша милость, думал, что тут ничего предосудительного вовсе нет… — бормотал Борис, не понимая, чем так разгневал госпожу.
— Думать таким, как ты, голубчик, вредно, — оборвала его Клара Генриховна, — запомни, что я скажу: эти двое не должны быть вместе, понятно? Я не для того приглашала сюда господина Миндальского, чтобы тот уехал не посватавшись к Наталье Всеволодовне, а этот офицер путает мне все карты. Запомни, если наш гость не объявит о помолвке с этой девчонкой, то ты и вообще все слуги в этом замке окажитесь на улице и найдёте голодную смерть!
От этих слов хозяйки Борису стало не по себе, и хотя служба начала казаться ему каторгой, он всё же не хотел окончить жизнь в чистом поле без единого куска хлеба. Поэтому он даже и не подумал возражать Кларе Генриховне или делать какие-либо замечания. Постояв ещё немного, они вышли из библиотеки, закрыв за собой дверь. Только тогда Наталья Всеволодовна и Александр Иванович смогли вздохнуть свободно, ведь всё это время они стояли неподвижно и вслушивались в каждое слово, произносимое внизу, так что даже ноги у них затекли и заныли. Оглядевшись, они обнаружили себя в совершенно пустой каморке, в которой кроме паутины и пыли ничего не было, лишь ещё стену украшал странный барельеф в виде дракона, расправившего огромные крылья. Александр открыл дверь каморки и прислушался, но шагов ни откуда не доносилось, тогда он вышел на балкон второго яруса, и Наталья последовала за ним.
— Просто не верится, что меня собираются женить на этом старом фабриканте, которого я только вчера увидела впервые, — с досадой прошептала девушка.
— Неужели он вам совсем не понравился? — желая немного пошутить, спросил Александр Иванович. — Говорят, он несметно богат, и его состояния хватит, чтобы построить вторую столицу нашего государства.
— Господь с вами, — всплеснув руками, ответила Наталья Всеволодовна, заливаясь краской, чего, впрочем, Александр не увидел, — я не вышла бы за него, будь он хоть император всего света, уж лучше монастырь, чем жить с таким противным стариком.
— Неужели он вам так не понравился? — не унимался поручик. — Быть может, он добрый и порядочный человек.
— Он? — удивлённо воскликнула Наталья Всеволодовна, а затем стала говорить совершенно серьёзно. — Я его глаза видела, нехороший он человек, очень нехороший. Взгляд у него, как у душегубца, так что с ним мне гибель грозит, гибель.
С этими словами девушка стала совсем грустной, её прелестное личико выражало глубокую печаль, головка склонилась к груди, и в глазах блеснули крупные капли слёз.
— Простите мне мои слова, — произнёс Александр, так же сделавшийся серьёзным, — я не хотел вас огорчить, поверьте, я не желаю, чтобы вас насильно выдавали замуж ни за этого старика, ни за кого другого. Я верю в то, что на земле есть справедливость, и клянусь, что пока дышу, не позволю никому надругаться над вами или унизить вас. Я на вашей стороне, верьте моему слову, прошу вас.
Он поставил подсвечник на пол, нежно взял девушку за плечи и заглянул в её глаза. Они были полны слёз, но уже не горя и отчаянья, а счастья и благоговейной надежды. Александр улыбнулся ей, и улыбка отразилась и на лице Натальи.
— Не стоит тратить слёзы понапрасну, — сказал поручик, — ещё не время для горя. Да, я же так и не рассказал вам то, что вы хотели услышать, но предупреждаю, мои слова могут напугать вас, так что подумайте, хотите ли вы знать правду.