— Я кое-что придумала, — вдруг в полголоса сказала Анна Юрьевна, и, притянув брата к себе поближе, зашептала ему на ухо план по спасению несчастных влюблённых.
— Ты уверена, что всё получится? — засомневался Виктор. — За ними следят, да и потом я не уверен, правильно ли мы истолковали наши наблюдения.
— Верь мне, уж я-то в этом понимаю, — улыбнулась Анна. — Ты первый, — подначила она брата.
— Ну, смотри, если у нас ничего не выйдет… — прошептал Виктор Юрьевич, но тут же, собравшись с духом, бодро обратился к Александру Ивановичу: — Милостивый государь, помнится мне, вы изволили рассказывать о ваших воинских подвигах?
— Увы, сударь, не имел чести, — машинально ответил поручик, поглощённый тяжёлыми мыслями.
— Позвольте пригласить вас на небольшую прогулку в одну из старинных зал, там я обнаружил ряд документов, которые вам были бы интересны как человеку военному, — проговорил Виктор, стараясь казаться как можно более непринуждённым.
Александр Иванович с недоверием посмотрел на Виктора, а тот, подойдя к нему поближе, шепнул на ухо:
— Прошу, мне очень нужно увести вас отсюда, — затем обратился к Кларе Генриховне: — Любезная тётушка, не согласитесь ли вы отпустить нас с господином поручиком, дабы мы смогли осмотреть старинные документы его предков?
Госпожа Уилсон кивнула головой, словно не обращая внимания на просьбу Виктора, и тот, сочтя это благоприятным знаком, раскланялся с присутствующими и увёл за собой Александра Ивановича под монотонное чтение очередного письма. Но только они вышли, как за ними последовал Борис, получивший повелительный взгляд от хозяйки. Далее наступила очередь действовать Анне. Выждав некоторое время, она как бы невзначай подсела поближе к Наталье и начала слушать, что ей говорил Антон Сергеевич.
— О, моя душечка, — заливался Миндальский, — я, хоть и стар, буду нежен и ласков с тобой. Ты будешь жить у меня, как в золотом храме живут ручные канарейки! Я подарю тебе платье и шляпку! Ты ведь любишь шляпки, моя дорогая?
Казалось, он вообще не смотрел на Наталью, забывшись в своём сладкоречии, ибо лицо её приобрело совершенно отчаянный вид после того, как гостиную покинул Александр. Анна решила немедля вмешаться.
— Ах, Антон Семёнович, — прощебетала она невинным голосом, — вы совершеннейший льстец, любая барышня растает от ваших слов! Только взгляните на бедную Наталью Всеволодовну, вы довели её до совершеннейшего смятения!
Миндальский горделиво приосанился и улыбнулся, польщённый медоточивыми словами юной девицы. Бросив победный взгляд на свою невесту, он произнёс:
— Да, сударыня, я таков! А в молодые годы был ещё тот повеса!
— О, верю вам! — воскликнула Анна. — С вашими манерами и темпераментом, вы и сейчас приятнейший светский джентльмен!
Миндальского просто распирало от гордости.
— Позвольте же на время похитить ваше дорогую подругу, ибо я так же хотела поделиться с ней парой женских секретов, — продолжала Анна.
И не дожидаясь ответа, она взяла Наталью под руку и направилась с ней в сторону выхода из гостиной.
— Вы уже уходите, — вдруг раздался голос Клары Генриховны, очнувшейся от глубоких раздумий, в которые погрузило её монотонное чтение Альфреда.
— Да тётушка, с вашего позволения, я бы хотела показать вашей новой воспитаннице моё рукоделье. Уверена, она будет рада вместе со мной оценить новые Парижские кружева, что ваша кузина прислала на той недели, — ответила Анна.
— Идите, мои дорогие, — словно опять засыпая, произнесла Клара Генриховна и бросила строгий взгляд на Фриду.
Служанка последовала с обречённым видом за барышнями. Чтение продолжалось. Альфред уже порядком охрип и про себя проклинал пожилых родственников хозяйки, приславших столь длинные и скучные письма.
Между тем, Антон Сергеевич присоединился к играющим в карты господам, а Карл Феликсович, выиграв очередную партию, отозвал господина Симпли в другой конец гостиной и обратился к нему с такими словами:
— Семён Платонович, вы изволили проиграться весьма значительно. Как думаете расплачиваться, теперь или после получения наследства?
— Ох, и чертовски же вам везёт, сударь, — недовольно пробормотал господин Симпли. — Такую сумму вернуть смогу не ранее Рождества.
— Не стоит утруждать себя такими хлопотами, — Карл Феликсович лукаво подмигнул господину Симпли, застывшему в удивлении на месте. — Я прощу ваш долг, а вы, сударь дадите мне сейчас ничтожную часть проигранной суммы.