Внезапно что-то легонько хрустнуло позади Карла Феликсовича. Он резко обернулся, и только увидел, как огромный чёрный ворон взлетел со своей ветки, неподалёку от всадника и скрылся в туманной дали. Но не успел он перевести дух, как почувствовал, как кто-то взял под уздцы его коня. Он резко обернулся и вздрогнул от неожиданности: словно из ниоткуда перед ним возникла цыганка. Она стояла прямо у самой морды его лошади и держала рукой поводья. Широкий капюшон тёмного плаща скрывал её лицо. Карл Феликсович опешил от неожиданности и внезапного испуга, ему начало казаться, что вовсе не человек стоит перед ним, скрытый плащом и капюшоном, а некое демоническое создание, которого вызвал из ада злой чернокнижник. Ни один живой человек не смог бы незаметно подкрасться к пугливой лошади.
— Не меня ли ищешь? — вдруг раздался звонкий женский голос, и цыганка одной рукой отбросила с лица капюшон.
Первое, что увидел Карл Феликсович, были огромные каре-зелёные глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами. Эти глаза жгли его огнём, пробирая до самой глубины души, они точно испускали невидимые лучи, проникавшие к каждому в сердце и разум, от этого взгляда невозможно было отвернуться, хотя и внушал он трепет и страх. Как заворожённый смотрел франт в эти глаза, и лишь спустя минуту заставил себя закрыть лицо рукой. Снова взглянув на цыганку, он заметил, что та всё ещё пристально смотрит на него, но теперь уже не было того странного гипнотического состояния, в котором пребывал он только что. Таким образом, он смог внимательней всмотреться в смуглое лицо молодой девушки, её густые чёрные брови, ровный прямой нос, пухлые алые губы. Она смотрела на него прямо и дерзко, с лёгкой презрительной улыбкой.
— Молчишь! — протянула она, отворачиваясь и отходя в сторону. — Боишься меня!
— Нет, стой! Подожди! — крикнул Карл Феликсович, словно очнувшись и направляя свою лошадь следом за ней шагом. — Мне нужно с тобой поговорить о важном деле!
— Ну, коли надо, так ступай за мной, если не боишься! — смеясь, крикнула молодая цыганка и быстро пошла вперёд по узкой неровной тропе.
Карл Феликсович следовал за ней попятам, боясь упустить из виду. Смешанные чувства вызвала в нём эта неожиданная встреча: с одной стороны он был в ярости от того, что какая-то оборванка смела столь дерзко заговорить с ним, с другой стороны его пленила красота этой девицы. Его мучали сомнения, в самом ли деле она способна помочь ему, и правильно ли посвящать её в свои планы. Впрочем, даже если что-то пойдёт не так, то кто поверит грязной цыганке. Однако и идти за ней становилось как-то страшно. Девушка, хоть и была невысоко роста, двигалась быстро, плавно и грациозно, точно было в ней что-то от дикой кошки, и молодой франт невольно залюбовался ей, в тайне жалея, что это всего лишь цыганка. Встреть он такую красавицу в свете, она непременно бы запала ему в сердце, но это была бродяжка и нищенка, не более того.
Между тем они вышли из леса и продвигались через поле к видневшемуся вдали нагромождению низеньких домиков. Подъехав ближе, Карл Феликсович увидел, что это был постоялый двор с трактиром и множеством хозяйственных пристроек, окружённых покосившимся забором. Во дворе и вокруг него стояли разноцветные кибитки и фургончики, в которых табор и кочевал по всему свету. Где только не побывали эти скрипучие повозки, сколько лошадей впрягалось в них, так много селений и людей они повидали на своём веку! Немного в стороне от трактира в поле пасся табун лошадей, по всей видимости, принадлежавший цыганскому барону. Наконец цыганка подвела Карла Феликсовича к открытым воротам. Вскоре они оказались на широком дворе, на котором стояли несколько кибиток, у хозяйственных построек высились горы дров и сена, которыми обычно расплачивались деревенские мужики, когда всё другое уже было пропито. Между кибитками сновали юркие цыганята, двое взрослых мужчин стояли у самого входа в трактир, представлявший собой двухэтажное покосившееся здание, выкрашенное облупившейся светло-коричневой краской. Карл Феликсович спешился и, оставив лошадь у коновязи, последовал за цыганкой. Девушка сделала какой-то знак мужчинам у входа, и те пропустили её и молодого франта, при этом внимательно оглядев гостя с головы до ног. И вот они, миновав тесные сени, оказались в просторном, хотя и тёмном помещении с низким закопченным потолком и грязными стенами, вымазанными глиной. У дальней стены из сумрака выступала высокая притолока, за которой в окружении бочонков дремал хозяин. По углам и у стен стояли грубо сбитые столы, за которыми на массивных скамьях восседали тёмные силуэты людей. По правде говоря, Карл Феликсович уже не был уверен в том, что это были люди. За сгорбленными бесформенными фигурами вполне могли таиться черти, да и запах в этом помещении стоял тяжёлый и неприятный, напоминавший смрад, что должен быть при входе в пекло.