Его разбудили на рассвете.
Грубо толкнув пленника в спину, Теодор произнес:
– Тебя хочет видеть королева. Поднимайся.
Щурясь от яркого света, Старик с радостью про себя отметил образовавшийся на лице сорианца синяк. Усмехнувшись своим мыслям, мужчина скинул ноги с кровати и, проигнорировав конвоира, прошествовал в ванную.
– Я бы советовал тебе поторопиться. Она не будет долго ждать.
Старик, сунувший голову под кран, сквозь льющуюся на затылок струю воды, спросил:
– Кто это «она»?
– Твоя дочь.
Резко выпрямившись, механик оторопело уставился на Теодора, застывшего в дверях, скрестив руки на груди. Вода продолжала течь в раковину, и мужчина, не сводя глаз с сорианца, ладонью стукнул по крану, перекрывая водный поток.
Машинально смахнув капли, спадающие на глаза, Старик, почувствовав внезапную слабость в ногах, прислонился к стене:
– Что ты хочешь этим сказать? – процедил он сквозь зубы.
– Алиса. Её ведь так зовут, верно? Приехала в гости. Должно быть, соскучилась по своему папочке.
Багровея от злости, Евгений набросился на Теодора, повалив того на пол и вцепившись ему в горло мертвой хваткой. Бросившиеся на помощь охранники, с трудом оторвав пленника от сорианца, выкрутили ему руки за спину, прижав к полу и заставляя замереть на месте.
Тео, откашлявшись, медленно поднялся, и приблизившись к Старику, присел рядом на корточки. Четко разделяя слова, он произнес:
– Не советую тебе делать глупостей, землянин. Твоя дочь здесь для того, чтобы помочь нашей королеве. И именно ей ты обязан своим переводом в лучшие условия. Будь моя воля, ты бы и дальше гнил в своей маленькой душной камере, в которую, поверь, я при первой же возможности с удовольствием тебя верну! А пока… советую тебе сделать все возможное, чтобы твоя дочь убедилась в благополучности пребывания ее отца в дружелюбном королевстве Сориана! Ее задача сейчас – исцелить нашу Госпожу, да святится ее имя! И ты будешь сидеть тихо и изображать полное удовлетворение условиями твоего содержания, понял меня?! – с силой сжав предплечье пленника, Теодор оскалился, когда тот, не сдержавшись, застонал. Сквозь ткань рубашки проступила кровь. Сорианец слишком хорошо помнил, в каких местах оставил на теле землянина наиболее глубокие раны.
– А что будет, если мы откажемся сотрудничать? – прошептал Старик, стараясь стерпеть боль.
– Твоя дочь уже дала свое согласие взамен на твое благополучие. Не забудь сказать ей за это спасибо. А если задумаешь что-нибудь выкинуть – умрете оба. Но вначале погибнет Алиса, и ты будешь на это смотреть… А теперь я спрошу тебя еще раз: стоит ли мне надевать на тебя наручники и держать под особым контролем, или я могу довериться твоим актерским способностям?
Старик, с трудом сдерживаясь, выдохнул:
– Буду паинькой… Только не трогайте Алису…
Теодор зло улыбнулся:
– На это я и рассчитывал… А теперь поднимайся! Пора на свидание.
Глава 10. Назовите код допуска.
Корабль несся сквозь космические просторы, приближая их к «огненной планете». Хангат издревле славился своим раскаленным климатом, который мало кто из землян мог переносить.
Глядя на светящийся шар в иллюминатор, Алексей мысленно поежился. Не питал он любви к этому миру. Не срослось у него ни дружеских отношений со вполне безобидными, в общем-то, местными жителями, ни более того, со стражами правопорядка. И хотя последним лично он не нанес никакого видимого ущерба, его друзья все же успели здешним полицейским от души насолить, совершив побег из заключения, спалив участок в котором их держали, и отчаянно отстреливаясь на пути к спасению.
Голова после удара при старте все еще давала о себе знать, несмотря на то, что в сознание пилот пришел уже давно. Но заданная «Джус» по его просьбе адская скорость и сильнейшие перегрузки не позволяли спокойно наслаждаться полетом.
Котенок, все время не сходивший с большого пассажирского кресла, в коем он нашел хоть какую-то защиту от тряски, с укором посмотрел на друга:
– Что б я еще хоть раз с тобой куда-то полетел.
Алексей, оторвавшись от созерцания неумолимо приближающегося Хангата, повернулся к Персику.
– Сам знаешь, выбора у меня особо не было.
– Ну да, подумаешь, все внутренности вывернуты наизнанку, чего уж там… Перебедуем. По крайней мере, скоро посадка, хоть это успокаивает.