— Раскройте люк, — велела рубенсовская женщина с косой вокруг головы.
Рыжий негр нажал кнопку, и невидимый раньше люк отошёл в сторону. Из люка пахнуло пронизывающим холодом. Минус двенадцать, отметил Драч. Холодный воздух рванулся из зала, и люк заволокло густым паром. В облаке пара материализовался биоформ. Негр протянул ему маску:
— Здесь слишком много кислорода.
Люк закрылся.
Биоформ неловко, одно за другим, стараясь никого не задеть, сложил за спиной покрытые пухом крылья. Шарообразная грудь его трепетала от частого дыхания. Слишком тонкие руки и ноги дрожали.
— Устал? — спросила рубенсовская женщина.
Человек-птица кивнул.
— Надо увеличить площадь крыльев, — сказал рыжий негр.
Драч потихоньку отступил в коридор. Им овладела бесконечная усталость. Только бы добраться до барокамеры, снять маску и забыться.
Утром Геворкян ворчал на лаборантов. Всё ему было не ладно, не так. Драча он встретил, словно тот ему вчера сильно насолил, а когда Драч спросил: «Со мной что-то не так?» — отвечать не стал.
— Ничего страшного, — успокоил Димов, который, видно, не спал ночью ни минуты. — Мы этого ожидали.
— Ожидали? — взревел Геворкян. — Ни черта мы не ожидали. Господь Бог создал людей, а мы их перекраиваем. А потом удивляемся, если что не так.
— Ну и что со мной?
— Не трясись.
— Я физически к этому не приспособлен.
— А я не верю, не трясись. Склеим мы тебя обратно. Просто это займёт больше времени, чем мы рассчитывали.
Драч промолчал.
— Ты слишком долго был в своём нынешнем теле. Ты сейчас физически новый вид, род, семейство, отряд разумных существ. У каждого вида есть свои беды и болезни. А ты, вместо того чтобы следить за реакциями и беречь себя, изображал испытателя, будто хотел выяснить, при каких же нагрузках твоя оболочка треснет и разлетится ко всем чертям.
— Если бы я этого не делал, то не выполнил бы того, что от меня ожидали.
— Герой, — фыркнул Геворкян. — Твое нынешнее тело болеет. Да, болеет своей, ещё не встречавшейся в медицине болезнью. И мы должны будем ремонтировать тебя по мере трансформации. И при этом быть уверенными, что ты не станешь уродом. Или киборгом. В общем, это наша забота. Надо будет тебя пообследовать, а пока можешь отправляться на все четыре стороны.
Драчу не следовало бы этого делать, но он вышел за ворота института и направился вниз, к реке, по узкой аллее парка, просверленного солнечными лучами. Он смотрел на свою короткую тень и думал, что если уж помирать, то всё-таки лучше в обычном, человеческом облике. И тут он увидел девушку. Девушка поднималась по аллее, через каждые пять-шесть шагов она останавливалась и, наклоняя голову, прижимала ладонь к уху. Её длинные волосы были тёмными от воды. Она шла босиком и смешно поднимала пальцы ног, чтобы не уколоться об острые камешки. Драч хотел сойти с дорожки и спрятаться за куст, чтобы не смущать девушку своим видом, но не успел. Девушка его увидела.
Девушка увидела свинцового цвета черепаху, на панцире которой, словно черепашка поменьше, располагалась полушарием голова с одним выпуклым циклопическим глазом, разделённым на множество ячеек, словно стрекозиным. Черепаха доставала ей до пояса и передвигалась на коротких толстых лапках, которые выдвигались из-под панциря. И казалось, что их много, может, больше десятка. На крутом переднем скосе панциря было несколько отверстий, и из четырёх высовывались кончики щупалец. Панцирь был поцарапан, кое-где по нему шли неглубокие трещины, они расходились звёздочками, будто кто-то молотил по черепахе острой стамеской или стрелял в неё бронебойными пулями. В черепахе было нечто зловещее, словно она была первобытной боевой машиной. Она была не отсюда.
Девушка замерла, забыв отнять ладонь от уха. Ей хотелось убежать или закричать, но она не посмела сделать ни того, ни другого.
«Вот дурак, — выругал себя Драч. — Теряешь реакцию».
— Извините, — произнесла черепаха.
Голос ровный и механический, он исходил из-под металлической маски, прикрывавшей голову до самого глаза. Глаз шевелился, словно перегородочки в нём были мягкими.
— Извините, я вас напугал. Я не хотел этого.
— Вы… робот? — спросила девушка.
— Нет, биоформ.
— Вы готовитесь на какую-то планету?
Девушке хотелось уйти, но уйти — значило показать, что она боится. Она стояла и, наверно, считала про себя до ста, чтобы взять себя в руки.
— Я уже прилетел, — ответил Драч. — Вы идите дальше, не смотрите на меня.