— Спасибо, — вырвалось у девушки, и она на цыпочках, забыв о колючих камешках, обежала Драча. Она крикнула вслед ему, обернувшись: — До свидания.
Шаги растворились в шорохе листвы и суетливых майских звуках прозрачного тёплого леса. Драч вышел к реке и остановился на невысоком обрыве, рядом со скамейкой. Он представил, что садится на скамейку, и от этого стало совсем тошно. Хорошо бы сейчас сигануть с обрыва — и конец. Это была одна из самых глупых мыслей, которые посещали Драча за последние месяцы. Он мог с таким же успехом прыгнуть в Ниагарский водопад, и ничего бы с ним не случилось. Ровным счётом ничего. Он побывал в куда худших переделках.
Девушка вернулась. Она подошла тихо, села на скамейку и смотрела перед собой, положив узкие ладони на колени.
— Я сначала решила, что вы какая-то машина. Вы очень тяжёлый?
— Да. Я тяжёлый.
— Знаете, я так неудачно нырнула, что до сих пор не могу вытрясти воду из уха. С вами так бывало?
— Бывало.
— Меня зовут Кристиной, — представилась девушка. — Я тут недалеко живу, в гостях. У бабушки. Я как дура испугалась и убежала. И наверно, вас обидела.
— Ни в коем случае. Я на вашем месте убежал бы сразу.
— Я только отошла и вспомнила. Вы же были на тех планетах, где и Грунин. Вам, наверное, досталось?..
— Это уже прошлое. А если всё будет в порядке, через месяц вы меня не узнаете.
— Конечно, не узнаю.
Волосы Кристины быстро высыхали под ветром.
— Вы знаете, — сказала Кристина, — вы мой первый знакомый космонавт.
— Вам повезло. Вы учитесь?
— Я живу в Таллинне. Там и учусь. Может, мне и повезло. На свете есть много простых космонавтов. И совсем мало таких…
— Наверное, человек двадцать.
— А потом, когда отдохнёте, снова поменяете тело? Станете рыбой или птицей?
— Этого ещё не делали. Даже одной перестройки много для одного человека.
— Жаль.
— Почему?
— Это очень интересно — всё испытать.
— Достаточно одного раза.
— Вы чем-то расстроены? Вы устали?
— Да, — ответил Драч.
Девушка осторожно протянула руку и дотронулась до панциря.
— Вы что-нибудь чувствуете?
— По мне надо ударить молотом, чтобы я почувствовал.
— Обидно. Я вас погладила.
— Хотите пожалеть меня?
— Хочу. А что?
«…Вот и пожалела, — подумал Драч. — Как в сказке: красавица полюбит чудище, а чудище превратится в доброго молодца. У Геворкяна проблемы, датчики, графики, а она пожалела — и никаких проблем. Ну, разве только высмотреть поблизости аленький цветочек, чтобы всё как по писаному…»
— Когда выздоровеете, приезжайте ко мне. Я живу под Таллинном, в посёлке, на берегу моря. А вокруг сосны. Вам приятно будет там отдохнуть.
— Спасибо за приглашение, — поблагодарил Драч. — Мне пора идти. А то хватятся.
— Я провожу вас, если вы не возражаете.
Они пошли обратно медленно, потому что Кристина считала, что Драчу трудно идти быстро, а Драч, который мог обогнать любого бегуна на Земле, не спешил. Он послушно рассказывал ей о вещах, которые нельзя описать словами. Кристине казалось, что она всё видит, хотя представляла она себе совсем не так, как было на самом деле.
— Я завтра приду к той скамейке, — тихо проговорила Кристина. — Только не знаю, во сколько.
— Завтра я, наверное, буду занят, — сказал Драч, потому что подозревал, что его жалеют.
— Ну, как получится, — отозвалась Кристина. — Как получится…
Драч спросил у Полачека, который копался в моторе мобиля, где Геворкян. Полачек ответил, что у себя в кабинете. К нему прилетели какие-то вулканологи, наверное, будут готовить нового биоформа.
Драч прошёл в главный корпус. В предбаннике перед кабинетом Геворкяна было пусто. Драч приподнялся на задних лапках и снял со стола Марины Антоновны чистый лист бумаги и карандаш. Он положил лист на пол и, взяв карандаш, попытался нарисовать профиль Кристины. Дверь в кабинет Геворкяна была прикрыта неплотно, и Драч различал густой рокот его голоса. Потом другой голос, повыше, сказал:
— Мы всё понимаем и, если бы не обстоятельства, никогда бы не настаивали.
— Ну никого, ровным счётом никого, — гудел Геворкян.
— За исключением Драча.
Драч сделал два шага к двери. Теперь он слышал каждое слово.
— Мы не говорим о самом Драче, — настаивал вулканолог. — Но должны же быть подобные биоформы.
— У нас не было заказов в последнее время. А Саразини будет готов к работе только через месяц. Кроме того, он не совсем приспособлен…