— Когда появились брызги?
— Появляются каждый раз, — сказала Людмила, — и каждый раз всё быстрее.
— Не понял.
— Одевайтесь, только тихо. Я вас жду в коридоре.
4
Лаборатория на базе была маленькой, чуть больше каюты. Да и приборы там были только самые необходимые, что положены в комплекте. В стандартном контейнере, который включает сам купол станции, хозяйственное барахло, регенерационные установки… При виде лаборатории Павлыш понял, что ничего путного они здесь не добьются. Большие институты на Земле и на Короне пытались расколоть тайну вируса Бласса, сотни учёных охотились за вирусом во всех концах Галактики, а Павлыш глядел на несколько мензурок, маленький микроскоп, чайные стаканы и массу хозяйственных сосудов и банок, словно кто-то перетащил сюда всё что можно из камбуза и столовой.
— Бедность, да? — агрессивно спросила Варнавская. — Руки опускаются? Я не могу вам предложить института. И, в конце концов, это всё не важно — у меня живая культура вируса, понимаете? Вот здесь.
Она показала на серое пятнышко на предметном стекле под микроскопом. Разумеется, в этот микроскоп не увидишь вирус.
— Я не понял, — сказал Павлыш. — И если это живая культура, как вы говорите, разве можно с ней так работать? Как вы неосторожны…
— Испугались? Он не заразный. Я читала.
— Испугался в первую очередь за вас, — сказал Павлыш.
В лаборатории было очень светло. В трёх пробирках была свернувшаяся кровь. «Что эта дура увидит в свой детский микроскоп?» Павлыш заметил, что у Людмилы дрожат руки.
— За себя, за себя, — упрямо сказала Варнавская и закусила нижнюю губу, чтобы не заплакать. — Но вы не имеете права бояться! Вы должны быть готовы пожертвовать жизнью ради Павла. Как медик и как человек. Неужели вы не понимаете, что все мы ничего не стоим рядом с ним? Пальца его не стоим! Пускай мы умрём — не сейчас же — мы-то сможем долететь до Земли. А он — нет! Если вы так боитесь, надевайте скафандр — ничего с вами не случится. Ну идите, надевайте!
«Сейчас она захохочет, — подумал Павлыш. — Начнётся истерика».
— Людмила, прекрати! — В двери лаборатории стоял Варнавский. — Прекрати истерику.
— Но ведь осталось три дня!
— Павлыш, — сказал Варнавский, не глядя на Людмилу. — Пойдёмте ко мне.
— Я его не отдам! — закричала Людмила. — Он медик, он поможет.
— Он тебе не поможет, — сказал Варнавский. — Пойдёмте, Павлыш.
Каюта Варнавского была такая же, как у Павлыша.
Койка не заправлена. На столике исписанные листы бумаги, рядом диктофон и куча кассет.
Варнавский сел на койку. Павлыш увидел синие брызги на его шее. Варнавский перехватил его взгляд.
— Никаких сомнений, — улыбнулся он. — Даже не надо квалифицированных подтверждений диагноза. Я всё знаю.
Павлыш отвёл глаза от шеи Варнавского. На столике, рядом с диктофоном, валялись полоски из-под таблеток. Большей частью использованные. Павлыш по цвету понял — обезболивающие. Сильные обезболивающие. Почему он их принимает? Сейчас он ещё ничего не должен чувствовать. Кроме страха. Восемнадцать полосок и там ещё двенадцать… Боли начинаются за тридцать часов до конца. Это, к сожалению, установлено совершенно точно. Взгляд Павлыша скользнул дальше. К стене был прикреплён аппаратик для переливания плазмы. Павлыш подумал было, что Людмила заранее приготовила его. Переливания облегчали состояние и продлевали мучения. На часы. Не больше. Но аппаратик уже использовали — баллон почти пуст. Зачем они делают это заранее? Отчаяние Людмилы? Варнавский, кажется, держит себя в руках.
Варнавский накрыл ладонью пустые полоски, смахнул их со стола.
Павлыш ничего не сказал.
— Простите Людмилу, — сказал Варнавский. — Она вам не дала выспаться. Мне надо было догадаться, что не даст.
— Ничего, — сказал Павлыш. — Я не знал, что вы больны.
— Очень обидно, — сказал Варнавский. — Но я стараюсь не терять времени даром, — он показал на стол. — Знаете, всё как-то откладывал. Думал, вернёмся на Землю и займусь обобщениями. А вот пришлось сейчас.
«Он тоже устал, все они устали, — думал Павлыш. Даже удивительно. По виду брызг можно предположить, что они догадались, чем болен Варнавский, самое большее два дня назад. Может, меньше. Да, меньше, сутки назад. Как они успели довести себя до такого состояния?»
— Вы видели так называемую лабораторию, — сказал Варнавский. — Там Людмила колдует. Даже стаканы отобрала. Компот не из чего пить. Но ведь у неё ничего не получится? Правда? Она же его даже увидеть не сможет?