Была у этой парочки еще одна отличительная черта. На указательном пальце правой руки у каждого имелось маленькое колечко с рубином. У иранистанца было точно такое же. Первый знак Общества.
Двое путников огляделись по сторонам. На миг взгляд Дамара задержался на иранистанце. Себер, казалось, его даже и не заметил. Девушка-служанка предложила им присаживаться.
Иранистанец прокашлялся, дабы привлечь к себе внимание, и махнул рукой, призывая гостей к своему столу. Те всё правильно поняли: попросили девицу принести еще еды и вина к столику их друга. Туда же переместились и сами.
— Ясуд? – поинтересовался Дамар именем смуглокожего незнакомца.
Иранистанец кивнул.
— Каре шамар их хи яз.
Камень в кольце Ясуда после этих слов поменял свой цвет с красного на синий.
— Каре шамар их хи яз.
— Каре шамар их хи яз.
Камень Дамара стал зеленым, Себера – желтым.
— Предлагаю на этом покончить с проверкой, — предложил иранистанец. – Боюсь, что если мы начнем демонстрировать татуировки, нас неправильно поймут. О третьем знаке я даже и говорить не смею.
— Согласен, — сказал Дамар, усаживаясь на скамью напротив иранистанца. – Ну, их к Эрлику эти мелочи!
При упоминании имени огненного бога Ясуда немного перекосило. К счастью, его собеседники этого не заметили.
Себер же не спешил соглашаться на предложение иранистанца. Стоял с задумчивой рожей и нехорошо так молчал.
— Брось, — хлопнул его по плечу маленький туранец. – Всё в порядке. Он свой. Ты же видел его перстень. Никому другому камень бы не подчинился.
— Пожалуй, ты прав, — вздохнул Себер и наконец сел за стол.
— Не обращай внимания, — доверительно обратился к Ясуду второй помощник лекаря. – Он в дороге такого натерпелся, что теперь никому не верит.
После этих слов Дамар расхохотался. Иранистанец решил, что за время проведенное этой парочкой вместе, туранец не раз страдал от мнительности библиотекаря.
— Угощайтесь вином, — предложил гостям Ясуд. – Не знаю, какое заказали вы, но то, что сейчас стоит на столе просто превосходно. Клянусь Эрликом, не ожидал попробовать такого в Стигии.
Дамар незамедлительно воспользовался советом. За неимением своей кружки туранец оприходовал ясудовскую. Иранистанец внимательно следил за движениями второго помощника лекаря. Они у него были быстрые, отточенные, аккуратные, словно у карманного вора. А в карманах у туранца, наверняка, водится немало ядов, которые он своими быстрыми ручками без труда способен переправить в напиток неудачливого собутыльника.
Ясуд заблаговременно ознакомился с трудами ученых мужей, специализировавшихся на способах отравления ближнего своего. Со свойственным ему практицизмом иранистанец обобщил весь изученный материал и пришел к единственно правильному выводу: защитить себя никакой возможности нет. Разве что заранее прирезать потенциального отравителя.
Себер от вина отказался. Ясуд вспомнил, что библиотекарь вообще хмельного не употреблял. Этого иранистанец никак не понимал. Сам он, к примеру, от рома тоже нос воротил, но как можно пренебрегать столь благородным напитком, как вино? Ясуд давно бы заподозрил, что с библиотекарем дело не чисто, если бы не был полностью уверен в правдивости сведений о каждом члене Общества.
— Мы можем здесь говорить? – спросил Себер.
— Вы проделали долгий путь, — сказал Ясуд, — наверняка устали. Вам уже несут еду и вино. Насладитесь трапезой. Разговоры можно чуть отложить.
Девушка-служанка принесла Дамару жареного кролика и бутыль розового офирского и гору овощей вкупе с крынкой молока Себеру. Немедеиец похоже и мясо не жаловал.
Некоторое время все трое предавались слабости чревоугодия. Вернее говоря, двое. Ясуд только для виду ковырял ножом своего порося. Аппетит к нему так и не вернулся, но гостей смущать не хотелось. Еще он втайне подозревал, что очень долго не сможет заставить себя получать удовольствие от пищи в присутствии Дамара. Перед глазами сразу всплывал заученный намертво список самых распространенных ядов.
Себера подобные сомнения не мучили. Он с показательной резвостью смел с блюда все свои овощные культуры и стал приглядываться к помидорам, украшавшим ясудова поросенка. Иранистанец из вредности не предложил угоститься.
Дамар своего кроля поедал очень тщательно, обсасывал каждую косточку. Вино он тоже пил медленно, смаковал, наслаждался вкусом.
— Теперь можно и поговорить, — твердо заявил Ясуд, когда все насытились.
— О делах Общества? – изумился Дамар. – Здесь, где каждый может нас подслушать?
В этот миг, словно в подтверждение слов туранца о «каждых», в «Перепутье» ввалились двое северян. Один был огромного роста, с густой гривой черных волос и ярко голубыми глазами. Второй имел в своем распоряжении ярко рыжую шевелюру, бороду такого же цвета и чуть перебитый нос. Оба были одеты, как моряки.
Ясуд сначала подумал, что северяне мертвецки пьяны, но потом понял, что это впечатление обманчивое. Просто мореходы были вымотаны до такой степени, что ноги их не держали.
— Комнату на двоих, вина и пожрать! – потребовал черноволосый. Хорошо так потребовал. Правильным поставленным голосом. Такой команде нельзя не подчиниться, но и раздражения она не вызывает. Ясуд сразу проникся к парню уважением.
Посмотреть на необычных клиентов из кухни выбежал хозяин. Окинул пристальным взглядом, оценил, как платежеспособных, и чем-то тихо поинтересовался.
— Сигурд, нам надо девок?! – спросил черноволосый у своего товарища.
— Ну, их в п…, — в последний момент рыжий осекся, видимо, вспомнил, что таверна считается приличной.
— Сигурд дело говорит! – указал пальцем хозяину обладатель поставленного голоса. – Мы два дня с верблюдов не слазили. Какие тут могут быть девки?! Разве что на утро… Но это мы сами, если надо попросим.
На этом беседа закончилась, и северяне отнюдь не уверенной поступью отправились на второй этаж отсыпаться.
— Да, слышно тут всё здорово, — признал Ясуд.
Немедиец сразу же принялся нервно озираться по сторонам.
— Успокойся ты! – рявкнул на него Дамар. – Какое людям дело до того, что мы в Обществе состоим? Мало ли обществ в Хайбории…
На Себера довод подействовал.
— В общем-то и вправду нам чужих ушей, — сказал Ясуд, — опасаться большого резона нет. Да и не слушает нас никто. Я бы заметил, поверьте моему опыту.
— Давай всё-таки отыщем местечко поукромней, — предложил туранец.
— Мне здесь нравится, — Ясуд сделал акцент на второе слово. – Ветерок, прохладно. И нет у меня никакого настроения о делах Общества беседовать.
— О чем же тогда говорить? – спросил библиотекарь.
— О вас и о себе, — ответил иранистанец. – Нам друг о друге известна куча вещей, но это не делает нас ближе. Я хочу получше узнать тех, с кем мне предстоит исполнять предначертанное.
— Хорошая идея, — согласился Дамар. – Начинай.
— Меня зовут Ясуд и я родился в Иранистане, — с улыбкой на устах произнес смуглокожий. – Нельзя сказать, что у меня было легкое детство. Наша семья жила очень бедно, и мне довольно часто приходилось подворовывать, чтобы прокормить себя. Воришка, правда, из меня получился посредственный. Таскал я с прилавков первое, что под руку попадется, и сматывался поскорее. Несколько раз меня ловили, но мне неизменно удавалась убалтывать и торговцев, и стражу, и те меня отпускали. По первости я решил, что у меня неплохой актерский талант, даже тренироваться стал, строя рожи перед соседским медным тазом, начищенным до блеска. Эти мои потуги неизменно вызывали у окружающих приступы истерического хохота. Мальчуганом я был неглупым и смекнул, что дело это надо бросать. Секрет моей убедительности крылся где-то еще. Тайна эта открылась мне в возрасте девяти лет. Я прогуливался по базару и наткнулся на одного заезжего туранца, предлагавшего всем желающим сыграть с ним в простую игру. Он ставил на землю три маленьких стаканчика, под один из которых закладывал небольшой железный шарик, вертел их презабавно и просил за небольшую плату попытаться угадать, где сейчас шарик. Большинство игроков неизменно тыкали пальцами в пустые стаканы. Я стоял, смотрел на них и тихо посмеивался. Ведь я точно знал, где лежит шарик. Тогда я кинул туранцу монету и сказал, что хочу сыграть. Я угадал, где шарик, три раза подряд. Туранец на меня дико взъярился, стал кричать, что я мошенник и плут. Тут из-за моей спины вышел высокий человек и спокойно сказал разгоряченному туранцу: «Ты тоже». Тот сразу как-то сник. Тогда незнакомец обратился ко мне: «Отойдем в сторонку мальчик. У меня есть к тебе разговор». Он завел меня в безлюдный переулок, попросил меня прислониться спиной к дому и расслабиться. Я исполнил его указание. Незнакомец начал говорить на непонятном языке и творить руками пассы. «Магия», — подумал я. Когда мой спаситель закончил свое колдовство, по выражению его лица можно было понять, что он остался очень доволен. «Ты талантлив, мальчик, — сказал он мне. – Настолько талантлив, что я просто не могу бросить тебя в этом клоповнике». Он произнес короткое заклятье, и я потерял сознание.