При виде Тары женщины принялись стаскивать с себя платья, мужчина потянулся к завязке на штанах, дети замерли, словно ожидая команды.
— Я не за этим, — сказала Тара.
Раздеваться обитатели дома прекратили. Сигурд возблагодарил за это Имира. От одного вида лиц этих людей, несших на себе следы большей части известных человечеству заболеваний, ванира подташнивало. Что бы с ним стало, увидь он их тела, первый помощник предпочитал не думать.
— Мне нужно поговорить, — продолжала воительница. – Скажите мне, была ли я у вас вчера днем или этой ночью.
— Нет, но мы тебя ждали, — ответил мужчина. – Ты даришь нам радость, ты не отвергаешь нашу плоть.
К Сигурду подполз один из детей, ванир не решался определить его пол, и принялся карабкаться вверх по ноге. Первый помощник попытался его стряхнуть, но ничего не получалось. Ребенок улыбался беззубым ртом и тянул вверх свои рученки.
— Оставь его! – приказала Тара.
Дите послушалось и отпустило Сигурда, напоследок показав ему язык.
— Если я вернусь, — сказала воительница прокаженным, — не говорите мне о моем визите, это испортит удовольствие.
— Как скажите, — сказали женщины.
Тара развернулась, взяла Сигурда за руку и потащила к выходу. Оказавшись на улице, они прислонилась спиной к стене одного из домов и присела на корточки. Сигурд же просто стоял и пытался наполнить легкие чистым воздухом. Потом подошел к Таре, уселся рядом с ней и попытался заглянуть девушке в глаза.
— Молчи, рыжий, — очень тихо сказала она. – Умоляю тебя, Сигурд, молчи. Не говори ни слова.
Ванир покачал головой, взял руки девушки в свои и стал ждать. Главное, чтобы Тара не приняла его действия за проявление жалости. Этого чувства воительница по отношению к себе не потерпела бы. Но Тара, похоже, поняла всё правильно.
— Всё в порядке, — сказала она, поднимаясь. – Здесь его не было.
— Куда дальше? – спросил Сигурд. В том, что девушка решится продолжить поиски, он не сомневался.
— Тут неподалеку, — ответила Тара. – Живет один.
От дальнейших расспросов Сигурд воздержался.
Тара вела ванира меж убогих строений бедняцкого квартала. Сигурд про себя охарактеризовал их, как гниющие. Обитатели этих мест давным-давно перестали быть людьми. Конечно, вины их в этом не было, жизнь вынудила их к этому, разрушив разум и, главное, сломав дух. Сигурд не мог смотреть на них без содрогания.
— Гадко здесь, — сказал он.
— Я тоже так считаю, рыжий, — согласилась Тара. – А духу нравилось захаживать в это место. Мне кажется, он не видел разницы между нами и этими существами. Слишком высоко он стоит над людьми.
— Ничего, скоро он узнает, — сказал ванир, — что некоторые представители рода человеческого чего-то да стоят.
— Не строй иллюзий, — охладила воительница пыл первого помощника. – У него куда больше шансов выйти победителем из схватки.
— Я знаю, — ответил Сигурд. – Но предпочитаю надеяться, что нам удастся одержать верх. В бой идти надо с гордо поднятой головой.
— Красиво болтаешь, — улыбнулась Тара.
Постепенно народу на улицах становилось все меньше. Несмотря на обилие пустующего жилья в этом районе, люди предпочитали селиться кучно.
«Сбиваются в стаи», — невольно пришла на ум ваниру аналогия.
А вот собак заметно поприбавилось, здесь они могли не бояться, что их изловят и пустят на приготовление жаркого или на бульон. На Сигурда и Тару псы косились и даже пару раз тявкали, но напасть не пытались, хотя ванир не сомневался, что эти оголодавшие твари способны на такое.
В нескольких кварталах позади густонаселенных районов царила если не гробовая тишина, то нечто очень её напоминающее. А вот в тех местах, по которым сейчас проходили ванир и воительница, слух путешественников тревожили довольно странные звуки. Завывания ветра перемежались с человеческим пением и перестуком камней, могущим иметь как естественное, так и искусственное происхождения.
Для своих развлечений, по мнению Сигурда, дух умудрялся отыскивать самые препоганые места. Сначала помойка, теперь пустырь, в котором по непонятной причине душа начинает трепетать, словно у загнанного зайца. Ваниру хотелось ворваться в первый попавшийся дом, отыскать там проклятого певца и свернуть гаду шею. Может быть, он бы и осуществил первую часть задуманного, если бы не страх, что внутри он никого не встретит.
Расспросить Тару об этом месте первый помощник тоже никак не мог решиться. Ему казалось, что стоит ему заговорить, как его голос вольется в безумную симфонию, и тогда случится что-то страшное. Воительница тоже хранила молчание и не изъявляла желания переброситься парой слов, просто молча указывала дорогу.
Остановилась она перед крепким на вид двухэтажным домом из серого камня. Как и в прошлый раз, стучаться она не стала. Внутри дома, составляющие звуков немного изменились в пропорциях. Стук камней и вой ветра стали не столь отчетливо слышны, а вот пение обрело силу, правда, различить слова по-прежнему не получалось.
Сигурд думал, что Тара последует на второй этаж, в гости к неведомому обладателю голоса, однако воительница прошла в одну из комнат на первом. Дверные проемы и здесь были огорожены тряпками. Тара резким движением отодвинула ткань и проскользнула внутрь комнаты, Сигурд в точности повторил её маневр. Со стороны эта картина, наверное, выглядела забавно.
Но парень, обитавший в комнате, заходиться в приступах хохота не спешил. На его невероятно бледном лице блуждала странная потустороння улыбка, но вряд ли она имела хоть какое-то отношение к визиту гостей.
— Я давно тебя не видел, — сказал парень Таре, поднимаясь со стула, но котором он сидел.
Движения его были неторопливыми и до невозможности плавными. Когда парень оказался на ногах, Сигурд смог различить, насколько тот худ и высок. Руки, ноги и шея хозяина комнаты даже при его росте казались чрезмерно длинными.
— И когда же мы с тобой в последний раз встречались? – спросила воительница.
Парень медленно подплыл к ней, перебирая руками и ногами так, словно отталкивался от воды. Пальцы правой его руки коснулись подбородка девушки и плавно опустились сначала по шее, потом по груди.
— Сегодня ты не похожа на себя, — сказал он, целую Тару в щеку. Воительница не шевелилась. Сигурд тоже не вмешивался, хотя был наготове. – Не знаю, нравится мне это или нет.
Губы парня скользнули к губам Тары, и двое слились в невероятно плавном и тягучем поцелуе. Потом обитатель комнаты стал неспешно оседать на пол. Из живота его торчал один из ножей Тары. Падал он, словно тонул, и губами пытался поймать воздух. При всем при этом он не издал ни звука.
Странное и пугающее зрелище. Сигурд не находил в себе сил отвернуться, гибель длинноного существа завораживала.
— Пошли, — сказала Тара.
От звука её голоса Сигурд пробудился. Воительница уже шла прочь из комнаты, и ванир устремился за ней, не желая оставаться ни на мгновение в одной помещении с этим трупом.
На второй этаж Тара так и не поднялась. Сигурду не суждено было увидеть загадочного певца, хотя особо сильно ванир к этому не стремился.
— Зря мы сюда пришли, — произнесла Тара, оказавшись на улице. – Он бы всё равно ничего не сказал.
Сигурд в очередной раз промолчал. Но уже не потому, что боялся ранить Тару. Ванир просто не желал знать, что за существо отправила на Серые Равнины воительница, слишком уж странным был тот парень.
— До обеда есть время сходить еще в одно место, — сказала Тара, глядя на солнце. Увидев какую рожу скорчил Сигурд, поспешила добавить. – На этот раз не в бедняцком районе, в ремесленном.
— Пошли тогда отсюда побыстрее, — предложил ванир.
— Не любишь музыку? – съязвила Тара.
— Такую нет, — серьезно ответил Сигурд. – Песни должны быть быстрыми, веселыми и про войну.