Глава четвертая
Суббота
Ветроград-XVIII
Потомки, завидев незнакомку в старинном наряде, радостно обступили ее со всех сторон, обращаясь к ней со странными просьбами. Они просили разрешения сделать с ней… Что?.. Язык Туманного Альбиона Анна Болотная знала плохо, но произносимое людьми грядущего века слово напоминало аглицкое myself – себя! Эти веселые люди хотели, чтобы она позволила им сделать с ней… себя?! И при этом вытягивали перед собой руки с удивительными табакерками. Причем в отполированных донышках появлялось отражение ее самой и владельца или владелицы табакерки. Мгновенный отблеск в драгоценных камушках, и отражение на миг чудесным образом застывало. После чего потомки благодарили озадаченную девушку и отходили в сторонку. Некоторые звали ее присоединиться к своей веселой стайке, но Ася качала головой и продолжала путь. Ее влекла не бледная ночь, а сам город, чьи озаренные непривычно яркими огнями громады рисовались на противоположном берегу.
Триста лет назад дворцы на Императорской линии еще только возводились. Тут и там высились строительные леса, за паутиной которых не видно было стен и колонн. Сейчас же эти некогда великолепные резиденции высших сановников империи выглядели погрузневшими и постаревшими, словно отставные генералы. Причудливые башенки печных труб четко рисовались на полотне серебристого неба. Окна были темны, словно эти громадные здания давно уже покинуты их хозяевами. Чем ближе была гостья из прошлого к противоположному берегу Большой Извети, тем сильнее разгоралось в ней любопытство. Она уже поняла, что будущий мир полон удивительных механизмов, куда более изысканных и сложных, чем заводная кукла-флейтист, которую князь Пустовойтов приобрел однажды в Верхней Саксонии. Изменились и нравы. Люди стали более раскованны и непосредственны. Платья они носили странные. Совершенно не стеснялись голого тела. И ничем не подчеркивали своего положения в пирамиде сословий. Различия в общественном положении, если таковые все еще сохранялись в этом веке, на глаз определить было невозможно.
Неужели идеи Фурье и ему подобных философов победили и люди разрушили сословную лестницу? Кто же сейчас управляет страной? Какой-нибудь Совет? А как же император? Отрекся ли он от престола добровольно или был свергнут во время мятежа черни? Неплохо было бы завладеть книгой, написанной каким-нибудь современным Плутархом, с изложением событий, что последовали за эпохой, в которую Анне Болотной посчастливилось родиться, но об этом можно будет позаботиться позже. Сейчас ей хотелось впитывать самый воздух грядущего. Воздух, кстати, был довольно странный. Кроме привычных Асе ветроградских миазмов, вроде запаха застоявшейся воды, гниющей древесины и выливаемых служанками нечистот, чувствовался аромат скорее приятный, но в больших количествах вызывающий головокружение. Впрочем, насчет нечистот странница во времени ошибалась. Никто не выливал под ноги зазевавшимся прохожим помоев. Да и улицы были сплошь замощены камнем – иногда обычными булыжными торцами, а иногда каким-то ровным, почти без трещин покрытием, словно кто-то зарыл в городскую землю исполинский плоский валун.
Поражал Асю и свет, льющийся не только из уличных фонарей и окон. Яркий и разноцветный, он был повсюду. Что служило его источником, девушка могла только гадать. Больше всего он походил на блеск грозовых молний или сияние звезд. Восхищали гостью из прошлого вывески лавок и трактиров, словно начертанные огненными письменами. А также – поток безлошадных повозок, беспрерывно текущий по Изветской першпективе, которая в новом веке стала еще великолепнее, чем была три столетия назад. Привороженная всем этим великолепием будущего мира, Ася не замечала, что идет против общего движения толпы. Встречные насмешливо окликали ее и, видимо, позволяли себе скабрезные замечания, значение которых она понимала не полностью. Ведь изменился не только внешний облик потомков, но и язык. В своем времени она бы не спустила обидчикам, но сейчас не стоило лезть со своим уставом в чужой монастырь.